Без лишней скромности замечу, что я тоже не зря ел все эти годы свой хлеб инженера и знаю уязвимые места своих подопечных. Не дожидаясь, пока «Чибис» полоснет по мне лазером, я подтягиваюсь и вцепляюсь одной рукой в манипулятор резака, будто змеелов, хватающий за шею гадюку, а потом резко заламываю коленчатый держатель назад. Это не требует от меня запредельных усилий. На оперирование резаком у кибермодуля уходит совсем мало энергии, поэтому и сервомоторы на манипуляторе стоят слабенькие.

Опасаясь поломки, робот незамедлительно отключает резак и, втянув его назад, в отсек, закрывает на нем диафрагменную заслонку. Однако той секунды, что я владею манипулятором, вполне хватает, чтобы лазер угодил в объективы, прошел через несколько линз и выжег кое-какую важную электронную начинку. Будь «Чибис» боевым модулем, у него взамен вышедшего из строя сенсорного блока мгновенно заработал бы резервный. Но у простых инженеров такой страховки нет. Ослепленному мной кибермодулю остается лишь задействовать аварийный автопилот, обязанный вернуть поврежденную технику на базу.

Фиксаторы «Чибиса» отцепляются от троса, когда надрезанные жилы начинают под весом платформы лопаться и расплетаться, словно быстро распускающееся колючее соцветие. Последний их пучок разрывается с хлестким металлическим щелчком, после чего тугая оборванная двухсотметровая «струна» стегает по склону подобно плети какого-нибудь мифического исполина. Не будь стена «Кальдеры» обращена в монолит, наверняка лопнувший трос породил бы обвал. А так он лишь чиркает по камням, высекает сноп искр и раскачивается туда-сюда гигантским разболтанным маятником. А платформа падает вниз, грохоча о склон, кувыркаясь и рассыпаясь прямо на лету.

Но мне уже не до нее. Я борюсь с «Чибисом», как пушкинский Руслан, вцепившийся в бороду несущего его по небу Черномора. Кибермодуль, в свою очередь, старается всячески избавиться от неожиданного балласта – восьмидесятикилограммового человека при полной солдатской выкладке. Грузоподъемность инженера значительно меньше, отчего его полет продолжается уже по нисходящей траектории. Посадочный фиксатор, за который я держусь, вырывается у меня из пальцев с яростью схваченного за жабры угря. Но благодаря опять же моим горнострелковым перчаткам я могу не только укротить строптивую конечность робота, но и при необходимости карабкаться даже по скользкой сосульке. Вшитые в перчатки и питающиеся теплом человеческого тела, «умные» нановолокна обеспечивают идеальное сцепление рук практически с любой поверхностью, мгновенно трансформируясь и подстраиваясь под ее структуру.

Пользуясь этим преимуществом, я берусь нарочно раскачиваться на фиксаторе, как мартышка на лиане. Разумеется, не от желания покуражиться – я и без того едва дышу сейчас от страха. Просто лишняя болтанка вынуждает «Чибис» тратить много энергии на удержание равновесия и снижает таким образом активность, с которой он сопротивляется. Помимо электричества следует опасаться других щупалец-фиксаторов, которыми робот размахивает, пытаясь нанести мне увечья. И, конечно, лазерного резака, коим он также может воспользоваться несмотря на то, что ослеплен.

Работающие на пределе минитурбины Тельмана несут кибермодуль по воздуху прямо на многоэтажки, и это мне здорово не нравится. Перегруженный «Чибис» перемахнет лишь через два или три здания, не больше. Их же на нашем пути выстроилось полдюжины, а между ними – узкие каньоны-дворы, засаженные березками и липами. Врезавшись в стену дома, кибермодуль сорвется в пике, а я шмякнусь на аллею, будто выбросившийся из окна «прыгун» – типичная жертва кризисного лихолетья. Выбор небогат: или соскакивать с моего конька-горбунка на ходу, при пролете над крышей здания, или тянуть до последнего в надежде на чудо, что у робота останется энергия на худо-бедно мягкую посадку.