Тимур мрачно подумал, что, кажется, начинает понимать, что имели в виду революционные ораторы, вещая об «оторванности творцов от народа».

Но сдаваться Железный Неко не собирался. Предвидя подобное развитие событий, господин советник разработал хитроумный план. Раскопки в архивах позволили немного разобраться в запутанных канонах придворного этикета.

Центральным из предъявляемых к женщине требований была скромность. Выражалась она почему-то в том, что почтительная супруга не должна никоим образом ставить себя впереди мужа. Кимико не откроет рот раньше него самого. Она не обратится первая к мужчине. Более того, дочь творцов ни в коем случае в присутствии посторонних не будет говорить и на секунду дольше, чем чтимый ее супруг. Вот хоть секундомером замеряй. При дворе владыки Садао, похоже, именно так и делали.

Это означало, что сегодня Тимуру предстояло трещать как сороке. Время от времени адресуя жене требующие развернутых ответов вопросы. Причем желательно на нейтральные, никак не связанные с текущей политической ситуацией темы (в которых Неко разбирался лишь местами, ну да где наша не пропадала).

Кимико, как ему удалось выяснить, считала своим хобби историю. Значит, об этом и поговорим. Для начала.

– Давно хотел спросить, госпожа Светлана, – обратился Тимур к довольно скептически наблюдающей за немой сценой жене Богдана. – Помните, вы упоминали, что хотите покопаться в архивах? Мол, стратегия Большой Земли во время войн копирайта была не столь проста, как может показаться на первый взгляд. Не расскажете подробнее, в чем там дело?

Тетя Света неодобрительно, но не без некоторого понимания приподняла брови:

– Тимур, право слово, нельзя же настолько не интересоваться тем, что не касается напрямую твоих любимых боевых программ. Большая Земля? И единая стратегия? Начнем с того, что триста лет назад метрополии, как мы понимаем ее сейчас, просто не существовало. – Она пренебрежительно взмахнула рукой. – Не было тогда никакого политического союза. Не было даже четко оформленных независимых государств, которые могли бы его заключить.

Господин Канеко тут же повернулся к скромно потупившейся супруге:

– И кто же тогда развязал величайшую в истории бойню?

Женщина подняла темный, очень ровный взгляд. В уголках глаз таилось напряжение.

– Сложно сказать, господин мой. Судя по дошедшим до нас данным, в начале войны имела место ситуация «все против всех».

– А-а. Одна из этих.

– И не говори, Мурр, – наконец-то соизволил оттаять Стефан. – Тебе бы в том времени многое показалось близким. Можно даже сказать, родным.

Они обменялись ироничными кивками. Тетя Света взглядом утихомирила отпрыска и вновь повернулась к Тимуру:

– Большой Землей на удаленных колониях – таких, как Акана, – могли назвать любой мир, казавшийся колонистам более благоустроенным, нежели их собственный дом. С другой стороны, культуры отдельных планет тогда еще не успели по-настоящему оформиться. Населенное пространство во многом было куда более едино и… как бы это сказать? Не централизовано, но единообразно.

– Ну, по сравнению с тем, что мы видим сейчас…

Лед был сломан. Тимур откинулся на спинку стула, гадая, устраивает ли его отстраненно-академический тон, за который не без облегчения спрятались все присутствующие.

В общем, ужин прошел легко и приятно. Просто на удивление. Кимико, как стало ясно довольно скоро, поддерживать интересную всем беседу могла и без наводящих подсказок. Урожденная княжна Фудзивара умела сказать что-то уместное и неглупое практически на любую предложенную тему. Разговор довольно быстро свернул на славянскую историю доколонизационной эры (дед Богдан заставил даже высокородную госпожу рассмеяться своим рассказом о жизни славных предков). Затем каким-то неясным необразованному варвару логическим скачком они перешли к ангельским войнам.