– Потому что я «за». Без режима экономии и государственных реквизиций не обойтись. Нам нужна эта энергия.

– Не за счет тех, кто ее производит.

– За любой счет. Йоко, я понимаю, что эта мера напоминает осознанное заражение домена, на котором сидит твой собственный сайт. Но альтернативы все равно не вижу. Нам удалось добиться строгих юридических и временных ограничений…

– Такие меры всегда ограничены и юридически и во времени! И в итоге всегда оказываются постоянными! Чтоб тебе зависнуть, Неко. Как только изолированная группа оказывается в зависимости, не имея возможности повлиять на тех, кто ее эксплуатирует, – это означает начало конца. Мы такой кровью выбрались из этой ловушки, а теперь начинаем все сначала?!

«Перед тобой очень, очень умная женщина, Канеко, – твердо сказал себе Тимур, почти слыша в ушах голос Нобору, – за спиной которой стоят умные, жесткие, расчетливые мужчины. Она прекрасно понимает, где именно устраивает спор. Она прекрасно знает, что вопрос здесь не в экстренных мерах, а в том, что ты пошел – опять! – против решения деда Богдана. Но это не делает ее аргументы менее весомыми».

– Канеко, объяснись. Я не понимаю. Я действительно не понимаю! Эти так называемые меры в первую очередь ударят даже не по пользователям, а по иммигрантам первого и второго поколений. Как ты можешь подставлять своих же людей?

– Мы уже не делаем вид, что это люди Джеффера? Или все наконец заметили, что тот, кто никогда и не пытался получить гражданство, может считать себя гостем, но никак не переселенцем?

– В бан Джеффера! Вопрос о тебе, Неко. Как ты можешь… Ведь ты же сам лично столкнулся с отношением «чемодан-маяк-Новотерра»!

– Напротив. Отношение ко всяким понаехавшим столкнулось со мной. Результат известен.

– Но твоя ма…

– Довольно!

«Вот только закончи эту мысль – и встретимся с тобой на дуэльной площадке».

Йоко замолкла под его взглядом. Но в ее собственном отчетливо отразилось:

«Да пожалуйста! Мне сейчас выбирать чемпиона? Дед Богдан подойдет?»

Прошипела, уже угрожающе:

– Канеко!

– Извини. Ты права. Я знаю, что ты права. Но не вижу альтернативы.

– И, кажется, не особенно пытаешься ее найти. Где ты пропадал всю последнюю неделю?

Тимур чуть улыбнулся. Ну вот мы и добрались до кульминации этого маленького представления. Пожал плечами.

– Мне нужно было позаботиться о паре личных дел.

– Ах да, – накрыл их глубокий, пронизанный юмором голос Асано. – Позвольте принести вам свои поздравления, советник Канеко. Прекрасная партия и прекрасная женщина. Мое искреннее восхищение. И не менее искренние пожелания успеха вашему… союзу.

Размеренный стук наперстков по дереву затих. Стефан, его третий секретарь, только что бубнивший в ухо что-то о входящей корреспонденции, замолчал на середине фразы. Черные глаза деда Богдана смотрели пристально и непроницаемо.

– Благодарю вас, советник. – Тимур поднялся и формально поклонился, позволив холодному солнцу блеснуть на кольце.

Хана откинула увенчанную сложной прической голову и свободно, красиво засмеялась.

Йоко вскинулась, точно гончая, почуявшая след. Он успел засечь ее прикосновение, когда советник Сакамото стремительно влетела на его сайт, считывая обновленную личную информацию. Резкий удар ладони по столу. Игра или правда лишь сейчас узнала? Когда-то Тимур верил во все устраиваемые Йоко сцены. Затем все их считал умелыми представлениями. Лишь недавно признался себе, что неспособен отличить одно от другого. А разница могла означать пропасть между жизнью и смертью. Причем чужой.

– Фудзивара? Ты взял в жены Фудзивара О-Кими?