Снек горько вздохнул, глядя на кислую мину дознавателя, ожидавшего совершенно другой ответ. Его бы устроил и отказ отвечать, но тут ответ портил все карты.
- Спасибо за ответ, - произнёс он, сгребая бумаги со стола. - И больше вас не задерживаю.

***

- Может, расскажешь, что произошло? - спросил Снек, идя рядом с Цэком. - Я, конечно, рад ,что за нас ходатайствовал сам патриарх, но все же. Такого просто так не делают.
- Пришлось многим поступиться, - мрачно ответил глава ордена. - очень многим. У ордена большие проблемы.
- Они всегда у нас были, - пожал плечами клирик. - Одна смертность в отрядах чего стоит.
- Есть кое-что похуже смертности, - вздохнул Цэк и сменил тему: - Решением совета ты и Гош получаете выговор.
- Просто выговор?
- Тебе - да, а Гошу еще и десяток плетей выписали.
- А ему за что?
- А ты не заметил на лице дознавателя?
- Что?
- Он ему нос сломал и правую скулу. От лица одну кашу оставил.
- Я думал, нос с горбинкой - это у него от рождения...
- Нет. Не с рождения.
- А послушники? Что с ними будет?
- Им допрос устроили без комнаты с “Узами правды”. Занимались пыточники.
Теперь уже и Снек помрачнел.
- С Руди твоим... не знаю, что он там сделал, но... Его не пытали. Я пытался навести справки, что он сделал, но мне удалось узнать только то, что половина стражи подземелий должна ему денег.
- Ари? Нами?
- Ведьму пытались пытать, но она столько тьмы вывалила, что в то крыло до сих пор никто не заходил. Клирики начинают задыхаться от тьмы. Даже инквизиторы разводят руками. Собирают большой очищающий молебен.
- Ари?
- Ари... по нему ничего не знаю, но говорят... Говорят, что его сильно поломали.
Снек вздохнул и потёр руками лицо.
- Одаренного светом пытать... Я бы принял то, что его пытали темные. Принял бы, что это был бы какой-нибудь дворянин, но... Как теперь ему объяснить, что церковь заботится о людях? Что я ему скажу? Ттебе ломали пальцы, потому что церковь заботится о тебе и людях?
- Не нагоняй, - буркнул Цэк.
- Как не нагонять? Как? Все те ублюдки, что убивали светом ради забавы. Все эти выродки, что с удовольствием резали людей, наплевав на законы, они ведь не с неба упали. Это мы, люди, их такими сделали.
- Все всё прекрасно понимают, - продолжил Цэк. - Но ты прекрасно знаешь, что это политика. Большая власть - это жернова. А одаренный этот - всего лишь зернышко. Перемололо и крутится дальше. Человека сломало, а церковь будет функционировать. Молитвы в церквях так же будут читать. Так же будут почитать Единого.
- А когда придёт беда? Что тогда?
Цэк остановился, положил руку на плечо подчиненного и наполнил её светом.
- Ничего не будет. Так же будут умирать. Мы так же будем нестись туда сломя голову и пытаться спасти хоть кого-то. Все будет так, как было раньше... почти.
Клирик скосил взгляд на руку. Рукав был задран, и помимо кулака на запястье, светом сиял знак инквизиции. Не обычный, а обрамленный перьями. Такой ставили тайным служащим инквизиции.
Снек переменился в лице, поняв, чего стоило Цэку замять дело и остановить травлю Янтарного ордена. Его перепуганные глаза уставились на главу ордена.
- Что с орденом? - тихо прошептал он.
- Всё хорошо, - одними губами ответил Цэк. - Ордена больше нет.

***

- Снек! Сукин ты сын! - заревел Гош, ввалившись в таверну. - Где этот сраный святоша?!!
Он строго оглядел зал, и заметив того за столом, вместе с Руди, рванул к нему. Подскочив к ним, он схватил кувшин и залпом опустошил его, после чего с грохотом влепил им по столу.
- ВИДЕЛ?!! - спросил он.