Предложение пацанов кажется диким: с подобным послужным списком Янке потом и вовсе не устроится нормально ни у нас, ни в родном городе. С другой стороны, это может кардинально решить проблему.

— Молчишь? Вот и мне расклад не по душе, Шах! — Фил отталкивается от окна и нервно вышагивает по комнате. — Одно дело, если после этого Мишин её просто турнёт, другое… Это же статья, Шах! Понимаешь?

Понимаю. И что риск огромный, и что по-свински это по отношению к Даяне, но жалость в голосе Фила, граничащая с едва заметной симпатией к девчонке, сносит крышу.

— Ну чего ты молчишь, Шахов? — остановившись напротив, взрывается Фил, подтверждая мои догадки. — Такая твоя расплата за многолетнюю дружбу, да?

— Жалко её стало? — спрашиваю в лоб. – Или просто съехать хочешь?

— Дурак ты, Шах! — горланит Фил, вскидывая руки. — Я обещал, значит, сделаю. Вот только не мне потом с этим жить, а тебе!

— Мне надо подумать, — бросаю в ответ и удаляюсь в свою комнату, нарочно задев Фила плечом.

Бессонная ночь даёт о себе знать: настроение ни к чёрту, голова чугунная. Монотонные лекции проносятся мимо, слова пацанов сливаются воедино. Шум. Толпы студентов. Очередная тренировка. Всё это как будто не со мной.

Перебираю в голове слова Фила и предложение Борзого. Идиотская затея подставить Даяну мне нравится всё меньше. Может Саня и прав, и мне стоит оставить Яну в покое. Её расписание знаю назубок, а потому минимизировать наши случайные встречи в стенах универа — не проблема. А больше пересекаться нам негде.

Запах выпечки и дешёвых котлет ударяет в нос. Бренчание ложек, звон посуды. Университетская столовая — уникальное место: все морщатся от тошнотворной и въедливой вони, но всё же каждую перемену оккупируют свободные столики. Наш – свободен всегда. В дальнем углу, возле окна… Здесь исключительно свои.

— Шахов! Очнись! Я, вообще-то, с тобой разговариваю! — Бельская елозит на моих коленях и постоянно о чём-то болтает. Мелирование, колорирование, балаяж, омбре… Эти слова для меня пустой звук. Но Диана уверена, что понимания именно этих терминов мне недостаёт в данный момент.

— Да, детка, — зарываюсь носом в её волосы. Они дорого пахнут и до безумия приятны на ощупь. Бельская знает мои слабые места и нарочито придвигается ближе. Напротив, снисходительно улыбаясь, развалился Борзый. А рядом с ним несколько девчонок – подруг Дианы.

— Ты тоже считаешь, что пепельный блонд уже неактуален? — мурлычет Ди, мелодично отклоняя голову немного назад и погружая меня во всё большую эйфорию.

— Пепельный кто? — мой слух даёт сбой, зато в глазах друга замечаю бесящий огонёк сарказма. Ни Фил, ни Боря не понимают, почему я терплю закидоны Бельской.

— Блонд! Ну, котик, соберись! Я же для тебя стараюсь! — капризничает на публику, а у самой от удовольствия закрываются глазки. Борзый хмыкает, вынуждая меня показать ему средний палец: Ди, может, и тупая, зато отлично знает, как выбивать из моей головы образ Яны.

— Умница, — бормочу, прижимая Бельскую ещё ближе, и ловлю на себе завистливые взгляды её подруг, что откровенно пожирают меня глазами.

Я отличный актёр. Все вокруг верят, что я до беспамятства влюблён в Диану. Впрочем, ещё две недели назад мне и самому удавалось обманываться.

— Шах, пошли уже! — лыбится Борзый, резко поднимаясь с места. — Пять минут до звонка.

— Может, пропустишь? Что у вас сейчас? — ладошки Бельской мягко скользят по моей шее. — У нас окно. Могли бы ещё побыть вдвоём!

— Блин, Диан, это ты называешь «вдвоём»? — Боря обводит взглядом переполненную столовую и дико ржёт. — Шах, научи свою девочку считать до двух!