Оливка улыбается в ответ:

- Волк уже перекусил. Но мой гастрит будет на твоей совести. Давай, туалетный затворник, пойдем на дело.

- На какое?

- Сама знаешь. Нам собаку украсть, потом учебник, дел невпроворот.

Я снова шиплю на нее, пока подруга за локоть увлекает меня в коридор.

***

- Идут! - сообщает мне Настя.

- Да тихо ты, вижу.

Я действительно вижу Яна, он в своем ярко синем пуховике, такой пропустить сложно. Собака важно семенит рядом. На секунду отвлекаюсь, любуясь парнем. Грубые ботинки, длинные ноги в черных джинсах. Уверенная, чуть вразвалку, походка.

- Сосредоточься, - насмешливо говорит Оливка.

- Я сосредоточена, как орел.

- Была же горной козой?

- Насть!

Она тихо смеется и поднимает вверх руки:

- Все-все.

Надо сказать, что выглядим мы жутко глупо. Сидим в сугробе, спрятавшись за большим внедорожником, и перешикиваемся. Та еще картина.

Пока мы препираемся, Ян «паркует» собаку у маленького супермаркета и уходит внутрь. Бенедикт сидит, не шелохнувшись. Морда очень серьезная.

- Такой послушный, наверное, они занимались с кинологом, - зачем-то говорю я вслух.

- Значит, держи его крепче, когда отвяжешь, вдруг будет вырываться.

- Я?! – от возмущения у меня просто перехватывает дыхание.

- Конечно, это же твой учебник.

- Но план ведь твой!

- Яна, у нас очень мало времени, мы можем и дальше спорить, но хозяин зверушки скоро выйдет.

- И что будет, если он выйдет?! – начинаю откровенно паниковать.

- Я его отвлеку.

И Оливка буквально выталкивает меня из сугроба на дорогу. Колени затекли от неудобной позы, я бегу к магазину вперевалку и сама не могу поверить, что делаю это. Пес смотрит на меня недоуменно, пока я отвязываю поводок. Стильный, черный, он никак не поддается, пальцы задеревенели на морозе, и от ужаса я почти готова разрыдаться. В панике бросаю взгляд на стеклянные двери. Никого. Проходит целая вечность, пока я догадываюсь просто отстегнуть карабин от ошейника. Хватаю Бенедикта, который начинает истошно лаять и вырываться, прижимаю его к груди и бегу за машины, пригнувшись к земле. Господи, хоть бы никто не увидел! Я украла собаку, какой позор, бедное животное, я отвратительный, ужасный человек! И тем не менее я продолжаю бежать дальше, во дворы, не разбирая дороги, железной хваткой удерживая Бенедикта.

- Яна! Яна!

Не знаю, сколько проходит времени, когда я наконец слышу за спиной голос Оливки. Она запыхалась и явно давно зовет меня.

Развернувшись, воплю в панике:

- Я украла собаку!!

- Я вижу, погоди, дай отдышаться, - она упирается руками в колени, - ты чего так припустила?

- А что мне было делать?! Я вор!

- Ян, угомонись, ты ее просто одолжила.

- Его.

- Ой, простите, мисс сталкер, я не так хорошо осведомлена о питомцах Барышева.

Ян Барышев. Красиво, да? Яна Барышева, представляете, как мне бы пошло?

- Алло, - Оливка машет рукой перед моим носом.

- Да, прости. Все, - заверяю через паузу, - я успокоилась. Что дальше? Мы уже можем написать ему? Тихо, тихо, Беня.

Я прижимаю к себе дрожащее тельце и глажу мягкую меховую мордочку.

- Думаю, надо подождать. Хотя бы минут двадцать, - подруга подмигивает, - так он будет больше нам благодарен.

Я машинально продолжаю гладить собаку по голове и оглядываюсь вокруг. Честное слово, вообще не помню, как сюда добежала.

- Сейчас, Беня, потерпи немного и вернешься домой.

Пес явно растерян, и мне его жалко. Я расстегиваю куртку и сажаю его внутрь. Так надежнее. Если он и правда убежит, я не переживу.

Через двадцать минут Настя достает телефон и наконец говорит:

- Ну все, думаю можно.

Она начинает набирать сообщение, какое-то время я наблюдаю за ней, а потом спрашиваю: