Скудная растительность Фалидара отнюдь не лишала здешние места особого очарования, хотя Ялиоль и Арсений, казалось, не замечали его. Справа, вдалеке, у подножия гор виднелось хвойное редколесье, слева расползались бескрайние торфяные болота со смертоносными испарениями, а перед путешественниками – равнинная местность, рассеченная многочисленными притоками реки Румии.

– Я ведь не стала одним из них, а лишь на время примерила, как чужую одежду.

– Ялиоль подняла с земли подле себя сухую ветку колючего кустарника нардим и бросила в костёр.

– Опасность в том, что ты начинаешь получать от этого удовольствие. – Арсений рассеянно проследил за полётом ветки, которую тут же поглотило жаркое пламя, и снова стал смотреть вдаль.

Костёр освещал лишь небольшой участок вокруг себя, а за ним растянулись ковры серо-голубого лишайника, из которого торчали ветви одиноких кустарников.

– Чушь! Мне не может нравиться принимать образ уродливых чудовищ. – Ялиоль вдруг поднялась, стряхнула пыль с длинной юбки, разрезанной на широкие ленты с вышивкой, и отошла в темноту.

– Я же не осуждаю, а просто хочу, чтоб ты понимала всю опасность таких превращений…

Ялиоль лишь повела плечом и обхватила себя руками. Её кружевная накидка с капюшоном совсем не годилась для холодных ночей лесотундры. Арсению ничего не оставалось, как пойти за ней.

– Думаешь, я говорю глупости?

Ялиоль не ответила. Тогда Арсений встал рядом так близко, что их плечи соприкоснулись. Сильные ветра Фалидара не давали облакам затянуть небо, и ночью можно было видеть все звёзды, точно на ладони.

– Я не допущу, чтобы у тебя появились щупальца или хвост, как у пантероида. – Арсений осторожно обнял её, чтобы укрыть от холода.

– Тебе тоже стоит об этом задуматься, ведь он маг, как и ты. – Ялиоль усмехнулась, представив Арсения на месте чёрного колдуна. – Хотя я бы не отказалась иногда дёргать тебя за хвост…

Арсений чувствовал тепло её тела, и сердце его болезненно сжималось от невыразимой тоски. Неужели они никогда не смогут быть ближе, чем сейчас?

– Это утешает, – тихо произнес он. – Идём к костру. Здесь холодно.

– Да, но красиво. – Она указала рукой на бескрайнее звёздное небо, возвышавшееся над коврами лишайника. – Никогда не думала, что тундра может быть настолько живописной.

– В каждом месте можно найти что-то прекрасное, хотя, на мой вкус, нет ничего лучше папоротниковых лесов Саматронии.

– А мне понравились горы, хотя они довольно суровы. – Ялиоль глянула на острые скалы за спиной, в темноте похожие на иглы гигантского спеклана, взяла Арсения за руку и потянула к костру. – Идём, тебе еда не нужна, а я уже умираю с голоду. Поищем, что у нас осталось из припасов. – Она порылась в заплечном мешке и вытащила надломленную хруску – лепёшку с орехами. Это всё, что осталось от прошлой трапезы, ведь они не планировали оказаться в темнице и надеялись пополнить запасы провизии, как только добудут панцирь.

Голод, скорей всего, был единственным чувством, которое Ялиоль с трудом могла сдерживать. Она уселась ближе к огню и скрестила ноги.

– Может, хочешь поужинать со мной, расскажешь ту историю о своём брате? – Она протянула Арсению кусок лепешки и плоскую бутыль с ароматной булькой, которую тоже отыскала в заплечном мешке.

Арсений помрачнел и ответил:

– Я не хочу о нём говорить сейчас.

– Он умер? – осторожно спросила Ялиоль.

– Нет, конечно! – испуганно воскликнул Арсений. – Евсей жив…

– Ну хоть опиши Евсея. Какой он?

– Мы близнецы, – нехотя ответил он.

– В Фалидаре живет твоя копия?! – восторженно заговорила Ялиоль. – Не могу себе представить, что где-то есть ещё один ты!