– Да, конечно, – протянул я мобильник.

Сато встал, поклонился всей честной компании, после чего отошел к саду камней, набирая номер телефона.

Я посмотрел на сэнсэя. Тот с непроницаемым лицом жевал булочку. Я нахмурил брови, но в ответ Норобу только покачал головой. Тогда я поджал губы. Ответом было хмыканье и перевод взгляда на другой, более достойный для осматривания предмет. Этим предметом оказался Малыш Джо, который сразу же опустил глаза и даже чуть согнулся.

Всё понятно. Сэнсэй не хочет помогать потенциальному самоубийце сейчас. Возможно, когда-нибудь потом, если Сато сможет встать на ноги, но не сейчас. Я кивнул. Всё-таки Норобу мудрый человек. Если я сейчас поддамся эмоциям и помогу Фудзиваре, то вряд ли окажу этим ему благо. Мужчина сам должен решить – что для него важно в этой жизни.

Есть такая японская пословица: «Если проблему можно решить, то не стоит о ней беспокоиться, если её решить нельзя, то беспокоиться о ней бесполезно». Сейчас сэнсэй предпочел не беспокоиться о проблемах Сато и это был его выбор. Выбор, с которым я тоже предпочел согласиться.

В конце концов, мы не бюро добрых услуг. Выслушали, посочувствовали, накормили обедом и пустили в свободное плавание.

Заплатить за него долг? Тогда к нам потянутся тысячи должников с разных концов Японии. Жизнь жестока, но это жизнь.

Устроить на работу? Это означало бы лишение работы кого-нибудь из тех, кто уже работал у нас.

Мы сделали всё, чем могли помочь в этой ситуации. И как бы я не желал помочь этому человеку дальше, но самым лучшим решением было позволить ему следовать по собственному пути.

Он не из клана ниндзя, а это уже хорошо.

Пока я так думал, Фудзивара Сато завершил свой разговор и вернул мне телефон. После этого он поклонился и сказал:

– Благодарю вас за то, что спасли меня от неисправимой ошибки. Спасибо за ваши мудрые слова, которые вселили в меня желание жить. Я не забуду вас и обязательно угощу обедом, который приготовлю сам. Да что там сам – мне будет помогать Мичико, а у из-под её рук выходит неимоверно вкусная макрель.

Норобу, на правах хозяина дома, поклонился в ответ:

– А мы желаем тебе удачи, Фудзивара-сан. Надеюсь, что у тебя в жизни всё сложится хорошо и ты ещё много-много лет будешь любоваться цветением сакуры. Всего тебе доброго.

Фудзивара поклонился ещё раз. Я пошел провожать его.

Возле выхода записал свой телефон и вложил бумажку в руку Сато:

– Если что, то звоните. Когда надумаю открывать второе кафе, то обязательно позвоню вам, господин Фудзивара.

– Премного благодарен вам, Такаги-сан, – снова поклонился Фудзивара. – Ваша доброта не знает границ. Я обязательно угощу вас вкусным обедом. Обязательно.

Я стоял возле выхода и смотрел, как он идет по улице. Сейчас Сато ступал твердо, это была походка уверенного в собственном будущем человека. Я тогда ещё не знал, что вижу этого человека в последний раз. Живого…

На другой день меня разбудил тануки. Вернувшееся ко мне чувство восприятия окружающей реальности заставило моментально открыть глаза, когда в комнате произошли изменения. Да-да, меня разбудило появление на пороге постороннего предмета.

Это только кажется, что если человек крепко спит, то у него можно хоть румбу на башке танцевать. На самом же деле человеческие сенсоры постоянно работают и на малейшее изменение в среде обитания реагируют четко. Если вы никогда не просыпались от «велосипеда», то это означает, что у вас хорошие друзья и соседи.

В нашей армейке были чересчур хорошие… И пробуждение от «велосипеда» считалось вполне обычным делом, направленным на улучшение восприятия и тренировку внимательности. Да что там говорить, если сам наш наставник майор Вячеслав Соколов имел на своей двери семьсот сорок два огонька.