Матюхин ответил не сразу: видно было, что он немного растерялся. Альтшулер попробовал его выручить.

– Выступайте по докладу! – сказал он. – «Как произошла вера в Бога?» – вот тема доклада. Не уклоняйтесь!

– А он и не уклоняется! – бросил кто-то из зала.

– Он дело говорит.

– Нечего увиливать. Отвечайте!

– В науке существует особая теория – дарвинизм, – снова заговорил докладчик. – Как известно, она названа так по имени английского ученого Дарвина. Этот ученый доказал, что все в мире постепенно развивается и совершенствуется. Происходит с природой так называемая эволюция, т. е. постепенное развитие. Миллионы лет назад животный и растительный мир был совсем не такой, как сейчас. В природе идет борьба за существование, в процессе которой слабое, неприспособленное гибнет, а здоровое, сильное выживает, укрепляется и развивается. Этот процесс в науке называется естественным отбором. Помимо него существует отбор искусственный, с помощью человека. Так, скотоводы скрещивают разные породы животных, улучшают их, то же делают садоводы с растениями путем прививок. Новые, приобретенные качества передаются по наследству, закрепляются в последующих поколениях и таким образом происходит усовершенствование отдельных видов.

– Ну, ладно, – согласился Демьян Лукич, – даже если и есть эта эволюция, ее мы еще можем признать, но она ведь только следствие! А я тебя спрашиваю о причине, о начале начал, т. е. о Боге, от Которого и эволюция, и интуиция, и все прочее.

Матюхин снова замолчал, и Альтшулер воспользовался паузой.

– Вопрос исчерпан, – сказал он.

Но Демьян Лукич и не думал отступать.

– Какое там исчерпан, – смиренно за метил он. – У меня, милый мой, вопросы только начались… Я вот тоже хочу сказать о садовнике – есть у меня знакомый в городе. Какие он цветы выращивает – настоящее чудо! Как-то спросил я его: «А можешь ты вырастить какой-нибудь цветок, ну, скажем, из крапивы?» – «Нет, конечно», – удивился он. «А из дерева сделать железную скамейку?» – «Это уж совсем чепуха!» Почему? Потому что есть законы в природе и их не переступишь. Попробуй привить что-нибудь к засохшему дереву – хоть всех садовников собери, ничего не по лучится, потому что в нем нет жизни… И с пчелами не так-то оно просто. Не садовник же, и не скотовод, и даже не пчеловод обучил их строить соты и собирать мед. Ни с кем их не скрещивали, не прививали. Откуда же они такие хитрости знают? Вот на этот вопрос я никак не добьюсь от тебя ответа! Не скрывай же, почтенный, пчелиного учителя, скажи, кто научил пчелу мудрости?

Матюхин все еще молчал. Демьян Лукич хотел, чтобы ему ответили конкретно: Бог научил пчелу или природа? И чтобы добиться ответа, привел пример.

– Вот самолет или птица, – начал он, – в полете и по своему строению они похожи, ведь самолет создавали по подобию птицы. Но вот какое интересное дело: птичку можно убить и разобрать по косточкам, самолет можно разобрать на части. А собрать что легче – самолет или птицу? Ясно, что самолет собрать можно, а птицу никому не удастся, потому что она живое существо. Теперь ответь мне: кто сделал самолет?

– Разумеется, человек. Конструктор.

– А птицу? Ее кто сотворил?

Матюхин молчал, и за него тут же ответил Альтшулер:

– Разумеется, природа!

Значит, и пчелиный учитель, и конструктор птицы – природа, так я тебя понял? – переспросил Лукич.

– А кто же еще? Только природа и никто иной, – сказал Матюхин. – Она есть великий учитель и конструктор. Она производит, делает отбор, она создала птицу. Все она делает.