Мост остался позади и мы вышли на опушку леса.

И снова ничего. Лес как лес. Солнце опустилось еще ниже, различить что-то удавалось уже с большим трудом, в лесу было темнее, чем на просторе, но мой спутник быстро шёл вперёд и даже в темноте не сбивался. Сразу видно – не первый раз здесь ходит

Неожиданно богатырь остановился и велел:

– Нужен свет! У тебя в подсумке есть головешки, давай сюда.

Послушно полезла в выданную котом маленькую сумку, достала и наощупь перепачканную сажей тёмную головешку величиной с крупный каштан. В темноте она была практически неразличима. Елистрат бережно взял её в ладони и стал дуть. Я с любопытством смотрела за этой пантомимой. Головешка стала разгораться, наливаться оранжевым светом, будто маленький костёрок и осветила лицо Елистрата красноватым светом.

– Не горячо? – Головешка лежала у Елистрата на ладони и освещала всё как хороший фонарик.

– Нет, она холодная, светит, но не греет. Держи, – парень ловко перевернул мою ладонь вверх и вложил пылающий уголь. Я ойкнула и попыталась отдернуть руку, но Елистрат сжал мои пальцы и накрыл своей ладонью.

– И правда, холодная, – признала я. Свет пробивался сквозь сомкнутые пальцы, но сам уголёк на ощупь был не горячее обычной деревяшки.

– Вот, а ты боялась, – хмыкнул богатырь. – Свети давай и пойдём. Не хочу я с тобой и дальше комаров кормить. Больно надо!

– Да нет тут никаких комаров! – Ну вот опять. То нормально общается, то ежа изображает колючками наружу – Что, кстати, странно. Лес и без комаров.

Но послушно открыла ладонь и чуть подняла руку. Посвечу, чего уж. Мне несложно.

Есть в этом что-то сюрреалистичное, рассуждала я, освещая путь головешкой. Хотя чего это я? саморазогревающийся и самосветящийся уголь комнатной температуры наименьший из бед. Уменя дома целый говорящий кот и меня саму в Бабы-Яги назначили.

Но сама картина-то какая: лес, тьма, ворон, проклятый богатырь с мечом, ворон, и среди этого великолепия я. Непонятно зачем, непонятно, что делаю, но без меня никуда.

Нет, ни о такой жизни я ещё три дня назад мечтала. Совсем не о такой.

Но, с другой стороны, окружающая действительность не так уж и плоха! Если подумать, то это даже больше того, о чём я в детстве мечтала! Везде есть положительные моменты. Например, самая настоящая магия! Вот только богатыря поменять на кого-нибудь более приличного – и всё. Можно даже на Даню. А, ну и кота на молчаливого домашнего! А ещё… Мысль застопорилась и не нашла больше ничего утешительного в моем положении. Мдэ-э-э

Все-таки позитивно мыслить явно не мое.

– Стой! – Идущий впереди Елистрат резко остановился и прикрыл ладонью мою руку. Свет моментально притух, стал напоминать ночник, а не яркий фонарик. Ладонь у богатыря как две мои. – Отпусти чуть вниз. Да так, и кулак сожми. Идем.

В такой полутьме мы пошли дальше. Я совсем перестала что-либо различать. Сумерки пришли в густую летнюю ночь, где-то ухала сова или филин, распевались птички, да стрекотали кузнечики. Стало прохладнее, потянуло стылой сыростью. Я задрала голову – над головой блестели такие низкие звёзды, только руку протяни и достанешь.

Ни разу не видела столько звёзд. Из-за крон деревьев проглядывал бледный лунный кругляшок.

Полнолуние.

Идиллия и благодать. Остаться бы здесь подольше. Я покосилась на богатырскую спину, и желание остаться резко сошло на нет. Такой человек любую красоту испортит.

– Бог в помощь, дедушка! – Из мечтаний меня выдернул голос Елистрата. – Заблудились или как? Что же вы ходите-то в такую пору?

Я напрягла зрение. На поваленном бревне сидел старичок, опираясь на палку. На голове был низко натянутый картуз, лица не рассмотреть, только небольшая бородка торчит вперёд. Одет в брезентовый плащ непонятного цвета – то ли болотный, то ли серый, то ли под цвет грязи. На ногах кирзовые сапоги.