— Что вы узнали? — перешла я на такой же тон, поворачиваясь полностью лицом к жрице.

— Он рыщет всюду, ища артефакт, — прикусывает губу она, а я поднимаю бровь, требуя пояснения.

— Если он найдёт Венок Долории, то спрячет правду глубоко в лесу Демонов, — сказала она и у меня расширились глаза.

— Мы не должны этого допустить, — сурово говорю я и слышу звонкий голос Фредерика, — Боль всему проводник, а эта боль не достанется Габриэлу.

Я поворачиваюсь моментально к Фредерику и вижу его счастливое лицо.

— Сестрёнка, а ты знала… — начал щебетать он мне об известном, а я мыслями унеслась в преддверие будущего.

«Мне нужно предупредить Джаспера, Венок не должен быть найден главой Санктагиои. Никогда», — улыбаюсь я нежно, — «Церковь Ауруса понесет справедливую цену за свои злодеяния в прошлом. За тебя, Долориа. Я ведь поклялась быть прилежной прихожанкой. Твоя тайна будет раскрыта миру, а не захоронена бесстыжим Санктагиои.»

21. 20 Глава.

Я прикрыла рот рукой, так как вот-вот должна была покашлять. После лёгкого кашля на перчатке я увидела бурые пятна.

Фодел кровавый был прекрасным цветком, который лишь недавно зацвёл в моей личной оранжерее. В книгах о Богини Боли было много упоминаний этого цветка, и я не могла упустить возможность вкусить его яду.

По рассказам после входа в её сады, где сама богиня судила умерших, а затем распределяла, исходя из прожитых ими жизней, можно было ощутить сладость её цветов.

Прежде чем войти в Сад Богини, умершие пили воду из Фонтана Забвения, которым поливали фодел. Они забывали свои мирские жизни, если дух не подходил Долорие.

Но, если ты был выбран Богиней и не забыл свою жизнь, то тебе предстояло помогать ей в её садах и выращивать фодел, который был божественной пищей.

И, вот, я постигла эффект после принятия яда на основе этого цветка. Не зря его называют кровавым. Кровь выступила в уголках моих губ, и я вытерла её, но тут же новая струйка побежала из моего рта.

Однако, я обрадовалась, что побочный эффект появился до «прекрасного» обеда Вэрдимиос. А так бы пришлось менять наряд на сиё мероприятие.

Я взглянула на перчатку и домашнее платье, которые были безвозвратно утеряны, и подняла голову в зеркало, у которого я стояла неподвижной статуей.

В отражении была молодая девушка с безэмоциональным лицом и кровавым подбородком. Казалось, кровь — это привычное дело для неё.

Из-за фодела лицо выглядело бледнее обычного. Я вытянула свободную руку, и Син, стоявшая возле меня, вложила в неё платок. Вытерев кровь с губ, я улыбнулась одними уголками.

Ни я, ни Син не были удивлены или взволнованы, поскольку мы ожидали этого. И такие побочные эффекты были не впервые.

— Дея, — вошла именно в этот момент моя мать, постучавшись в дверь.

Я увидела, как плавно идет ко мне моя матушка, и улыбнулась вежливо этой прекрасной женщине. Она не выглядела матерью восемнадцатилетней девушки, а скорее походила на мою сестру.

Воспоминания о сестре отрезвили меня, и я внимательно взглянула на свою мать.

— Ты давно меня не навещала, и я решила зайти сама, — улыбнулась робко она на мою улыбку, а я мягко поинтересовалась.

— Это связано с сегодняшним обедом? — снимала я перчатки, чтобы бросить их в огонь. После первых моих участий в обедах Вэрдимиос меня перевели в другие покои, а матушка переселилась к выдающимся матерям отпрысков Драгора. И мы редко виделись с ней, да и у меня не было желания.

Мы отдалились давно, и я не испытывала переживаний по этому поводу. В отличии от Патрианны.

— У тебя кровь, Дея. Ты ранена? — расширились её глаза от испуга, а я вытерла остатки крови и наконец выкинула испорченные вещи в камин.