Мне было до жути страшно выходить из кибитки, жутко оттого, что я в другом мире, законов которого я не знаю, но невероятно легко и свободно из-за молодого тела, в котором ничего не болело.

-------------------------

Люсина

6. Глава 3

Стоило переступить порог кибитки и выйти на небольшое крылечко, как меня оглушило гвалтом многолюдного лагеря. Видно, мое удивление было написано на лице, потому что Гарий, который уже спустился, и стоял, чуть согнувшись прошептал:

‒ Госпожа ведите себя естественно, вы ничего не боитесь, вам никто не ровня, кроме имперского надзирателя Карва Мида, и служителя Небесного, но даже без титулов они только сравнялись с вами.

‒ Кстати, ‒ я спустилась, стараясь выровнять спину и принять горделиво-надменный вид, ‒ расскажешь потом о Небесном.

‒ Вы и это не помните? ‒ выдохнул Гарий и даже лицо поднял.

‒ Я же тебе говорила, ничего не помню. И желательно частично рассказать о потере памяти другим, но не всем, ‒ это я уже себе под нос бурчала.

Лагерь был большим, почти как средняя деревенька на родине. Одна широкая дорога делила лагерь на две части. Небольшие узкие тропинки отходили от нее во все стороны. По дорожкам ходили люди, много людей, носились ребятишки, лаяли собаки и квохтали куры, которые, не боясь телег нагло клевали что-то в грязи.

Жили тут в шатрах, кибитках, наспех сколоченных домиках и даже просто в шалашах. Я глянула на свои сапожки из тонкой кожи и поняла, что идти мне никуда не хочется. Грязь, похожая на болото, и запах от которого мне хотелось, быстро цепляясь за поручни скрыться в кибитке. Я прикрыла нос рукой в тонкой перчатке и тихо вздохнула.

‒ Какая антисанитария, тут и до эпидемии недалеко.

‒ Госпожа? ‒ Гарий вопросительно взглянул из-под кустистых бровей.

‒ Веди говорю к нашему лагерю.

‒ Так это и есть наш лагерь, ‒ старик показал мне на скопление шалашиков за кибиткой. Чуть в стороне стояла еще одна похожая на ту, из которой я вышла высокая кибитка и на этом все.

‒ Не поняла, ‒ я даже остановилась.

Лагерь моих людей представлял из себя жалкое зрелище. Тут не бегали ребятишки, женщины, похожие на тени, медленно ходили от костра к костру, мешая, что-то в небольших котлах. Несколько стариков что-то мастерили, сидя на небольшом деревянном настиле. Я сглотнула ком, в горле, который мешал мне говорить:

‒ Это все люди?

‒ Тут дети, старики, бабы, ‒ кивнул Гарий, стоя за моей спиной, ‒ из мужчин пятеро увечных воинов, все, что осталось от гвардии вашего отца и которых не казнили за заслуги перед империей. Они давно вам служат.

‒ И где сейчас воины? Гарий, почему мне все надо из тебя щипцами вытягивать?! ‒ рыкнула уже знакомым неприятно шелестящим голосом и замерла, наблюдая, как зеленая прозрачная пелена, словно хищная лоза заструилась от моего тела в разные стороны. Не зная, что это, я боялась пошевелиться и шептала про себя, чтобы эта зеленая фигня убралась назад, откуда пришла. Я чувствовала от нее угрозу. Через пару секунд пелена втянулась внутрь моей груди. А я быстро посмотрела по сторонам, не видел ли кто что тут творится. Но, или видела зеленую фигню только я, или, всем плевать, что там у меня из груди вылезает.

Старики, которые стояли рядом со мной, тоже замерли, видимо, чувствуя беду. Я прикрыла глаза, молясь очутиться дома, но открыв их опять лицезрела ходящих среди палаток, словно призраки сломленных женщин и зашуганных с голодными глазами ребятишек.

Так, Надя, успокойся и прими уже решение идти дальше или прятаться в кибитке. Х-м-м, ну, спрячусь я, проблемы не решаться. Если это место старта каравана в пустоши, то нужно собираться в путь, нужно что-то делать с едой, одеждой… узнать сколько будем в пути... мне хотелось орать от злости. Старики боялись шевельнуться.