Я вышел на улицу.

– Сема, мля! Где веревки? Быстрее давай, черепаха ты коверканая! – По договоренности с жителями деревни мужики в спешном порядке возводили временные укрытия. Куски автомобильных тентов, полотнища брезента, даже ковролин в рулонах, обнаруженный в одной из фур, – все шло в дело.

Полчаса назад из Торжка сообщили, что по Твери нанесен ядерный удар, а радиоактивные осадки – вещь для здоровья вредная. Вот и возводили навесы, чтоб хоть на голову ничего не сыпалось.

Про удар сообщили вертолетчики из Центра боевого применения, которые по приказу армейского начальства слетали к столице области. Они же и сообщили, что в результате вражеской атаки мост через Волгу на трассе М-10 рухнул. «Прямо как на учениях с их идиотскими вводными!» – вздохнул я.

Представляя плотность движения на шоссе, можно было легко представить, какой ад сейчас творится на том берегу реки. Впрочем, времени страдать обстоятельства нам не оставили – были дела и поважнее. Те же вертолетчики сообщили, что большая колонна машин движется сейчас в обратном направлении. Причем ошалевший народ плюнул на все и всяческие правила, и количество аварий уже исчисляется десятками. Многие водители-дальнобойщики просто отцепили фуры от тягачей и погнали назад. На мосту через Тверцу, где из-за ремонта осталось по полосе в каждую сторону, возник адский затор. Там и в мирное время приходилось стоять, а уж сейчас…

А у нас даже порядок наводить нечем – в наличии шесть дробовиков (и это – если считать две антикварные «тулки»), два нарезных карабина и три пистолета.

Оттого я сейчас и командую в полном одиночестве, поскольку Виталик улетел на своем «Мурано» в Торжок получать оружие на мобскладе. Он вроде как старше званием, да и контора его уважаемая – будем надеяться, что оружейная проблема вскоре решится.

– Василий! Хорошо, что ты здесь! – во двор вломился давешний «питерский бизнесмен». На поверку Федор оказался не таким уж и гадом – это его деньги слегка испортили. Сейчас же он носился среди людей, возводивших укрытия, и руководил. И неплохо, надо сказать, руководил. На первый взгляд народ можно будет начинать прятать уже минут через пятнадцать.

– Что такое, товарищ старший лейтенант? – в принципе можно было обойтись без всей этой армейской фанаберии[16], но пока наш авторитет держался в том числе и на этом.

– Там впереди, у заправки, какие-то молодые бычки свои порядки наводить решили… – немного отдышавшись, сообщил строитель. Я заметил длинную царапину у него на щеке.

– А что не стреляли?

– Мишка не решился, а потом они ствол у него отобрали. – Услышав такие новости, я поморщился – к сожалению, наш и без того небольшой арсенал уменьшился, а на топливо этой станции я сильно рассчитывал.

Проглотив матерную тираду, я только спросил:

– Сколько? И на какой станции?

– На «Юни-ойле».

– Я понимаю, что на «Юни»! На которой? – Под контроль мы взяли две заправки, принадлежавшие к одной сети: одна располагалась примерно в километре на нашей стороне шоссе, а другая метрах в трехстах, но на другой.

– На той, что через дорогу. Пятеро. Лет по двадцать пять придуркам. Приехали на черной «хэ-пятой».

«Ясно, очередные хозяева жизни, которые еще не въехали, что здесь им не тут!» Я гаркнул:

– Сергей! Сержант Порошников!

– Здесь я, – «десантник дальнего боя» откликнулся сразу.

– Пошли, повоюем.

– Так точно! – Он сдернул с плеча Виталькин «ремингтон».

– А вы, товарищ старший лейтенант, пока по специальности потрудитесь, – и мы выскочили на улицу.

До заправки оставалось метров сто, и мы остановились посовещаться на противоположной от нее стороне Ленинградки: