За стенкой раздались голоса: женские переливистые смеющиеся и расслабленный мужской. Кэна подскочила на постели, невольно натянув одеяло до самого подбородка. Пришел. Вот только не к ней. Замерла, прислушиваясь. Дара своим грудным голосом предлагала станцевать для принца. Кэна скривилась, ну как собачки ластятся. Да, ей с ними в услужливости не тягаться. Легла обратно, пытаясь успокоить зашедшееся сердце. Что ж, она молилась, чтобы принц о ней и думать забыл, так и произошло. За стенкой послышались первые аккорды, наверно Лина подыгрывает на тайре вызвавшейся танцовщице. Надо скорее уснуть, пока звуки еще более-менее безобидные. Кэна зажмурилась, и уж было потянулась к ночнику, как в комнату настойчиво постучали.

-Госпожа?
В дверном проеме показалась симпатичная головка Хатэ.

-Госпожа, принц зовет вас в гостиную.

Кэна медленно кивнула девушке, собираясь с мыслями. Значит, не забыл. Но ведь наместник сказал ей, что проверит, как рабыня одета. Возможно, не о чем беспокоиться. Просто посмотрит сейчас на нее и отпустит. Не заставит же Родэн ее участвовать... в этом. От подобной мысли стало разом жарко и противно. Только не так. Пожалуйста, Великое Солнце, не так!

-Госпожа?

-Да, иду,- пробормотала Кэна севшим голосом, оправила прозрачную лиловую накидку и последовала за Хатэ.

11. 11. Игры

В гостиной горел мягкий приглушенный свет. Кэна ступила неслышно на порог и замерла, тут же поймав на себе сверлящий взгляд наместника. Опять это расплавленное серебро, опасное, тревожащее. Пухлые губы кривятся в едва уловимой усмешке. Глаза нагло скользят по фигуре, прикрытой лиловой тканью. Остановился на лице и кивнул, одобряя.

Что, все? Можно уходить? На секунду она испытала невероятное облегчение, уж было собралась развернуться, но Рэм махнул рукой, предупреждая побег.

-Иди сюда,- и похлопал себе по бедру. Кэна вскинула бровь. Ну уж нет.

-Мескэнет,- и моментально сталь звенит в голосе принца, намекая, что не стоит испытывать его терпение. Краем глаза Кэна замечает, как почти остановилась в танце Дара и прислушивается, как Лина фальшивит, играя. Они смотрят, следят за каждым жестом. Наместник не позволит прилюдного непослушания. Она бы тоже не позволила. Вздохнула и медленно подошла. Встала перед ним, разглядывая из-под опущенных ресниц. Рэм, по пояс голый, расслабленный, развалился на горе мягких подушек. Бутылка вина стоит на низком столике по правую руку, фрукты.

 Наместник медленно протягивает к ней открытую ладонь, и Кэна видит, как под золотистой загорелой кожей перекатываются мышцы на обнаженном плече и груди. Дыхание прерывается, когда сильные пальцы впиваются в бедро и тянут ее вниз. Мгновение, и рабыня уже сидит на полу перед ним и отводит глаза. Рэм молча разворачивает ее и крепко прижимает спиной к себе. Вытягивает длинные ноги по обе стороны от девушки, руки смыкаются на животе, сминая тонкую, ничего не значащую ткань. Кэна едва слышно выдыхает, пытаясь хоть чуть- чуть отстраниться. Родэн такой горячий, словно каленым железом прижигает, ощущение его голой груди, прижатой к спине, током прошивает позвоночник. Она дергается, но он лишь впивается пальцами в мягкую кожу сквозь ткань сильнее и заставляет откинуться на него. Голова Кэны безвольно падает на мужское плечо, и взгляд, расфокусированный, поплывший, находит танцующую Дару. Это нереально все, словно во сне.

В комнате пахнет благовониями, пряными и дурманящими. Их густой аромат смешивается с мужским запахом, плотно окутывающим ее с головой. Забивает ноздри, мешая дышать. Грудь нервно поднимается в попытке раскрыть легкие, но на нее вдруг ложится мужская ладонь, и Кэна резко выдыхает, снова дернувшись.