-Госпожа? -Хатэ обернулась, поняв, что Кэна не следует за ней.

-Я сейчас, голова закружилась,- пробормотала девушка, отталкиваясь от стены.

***

Кэна лежала во мраке комнаты, бездумно уставившись в слабо белеющий потолок.

Это ад.  Звуки, доносящиеся из общей гостиной, уже час не давали уснуть, будоража истерзанное сознание. Грудной смех, стоны и его голос. Низкий и глубокий, с чувственной хрипотцой, которой в обычной жизни Кэна   за ним ни разу не замечала. Отдельные резкие команды, четко говорящие о том, что он сейчас от этих шлюх хочет.

-Глубже, -произносит мужской голос.  Отрывисто, хрипло.

 И Кэну в жар кидает, слово это ей сказано. Ее комната слишком близко, хотя кажется дальней, но коридор огибает гостиную по кругу именно с ее стороны. Это специально так?

-Дааа, - слышит она протяжный женский стон, словно ответивший ей.  Накрывает лицо подушкой, но ничего не помогает. Какие –то влажные шлепки, бормотание.  Внутри все кипит от омерзения и неконтролируемого возбуждения одновременно.

И любопытства. Это безумие, но она не может заставить себя лежать дальше. Одним глазком. На секунду. Тело будто само поднимается с матраса,  дрожащая рука открывает дверь. Кэна прикусывает губу, затаив дыхание. Кажется, что сердце стучит так громко, что может выдать ее. Бесшумные шаги на цыпочках по темному коридору. В гостиной горит свет, и ее не будет видно. Девушка выглядывает за колонну, и застывает, не дыша.

Родэн развалился в центре комнаты на подушках. Все в тех же штанах, только они спущены, оголяя крепкие светлые по сравнению с загорелым золотистым телом бедра. А между них устроилась  пепельная голова Лины, ритмично опускающаяся вниз. Дара, совершенно голая, в это время развязно целует наместника, так , что Кэна видит , как сплетаются их языки. А рука принца с нажимом гладит ее подставленную промежность, и пальцы исчезают в извивающимся теле.  

 Дыхание  Кэны застревает в горле, кровь начинает болезненно шуметь в ушах. Зачем она пришла сюда? Это омерзительно, и одновременно так… Низ живота предательски тяжелеет, и зрачки расширяются, поглощая радужку. Томные стоны, влажные звуки пробивают что-то внутри, и не пошевелиться, не убежать. Хотя так хочется. Но она просто стоит, широко раскрыв глаза, даже не моргая. Едва слышный вздох вырывается из легких. И Рэм отвлекается от Дары, устремив цепкий взгляд в темноту коридора.  Кэна замирает, проклиная все на свете. Он не может ее увидеть, не может. Но Родэн смотрит прямо ей в глаза, гипнотизируя расширенными зрачками, серебро радужки плавится, тяжелеет, приобретая оттенок грозового неба, совсем как сегодня в купели. Уголок пухлых губ ползет вверх. Кэна каменеет, не в силах отступить. Он знает, что она смотрит, нагло улыбается ей. Нужно убежать. Пытается сделать шаг назад, но ноги не слушаются.

-Хватит, - Родэн отталкивает от себя блондинку, и на секунду перед глазами рабыни мелькает его напряженный, перевитый набухшими венами, член.  Кривая улыбка на его лице становится шире, в глазах вспыхивают золотистые искры. Он резко разворачивает Лину к себе спиной и, бесцеремонно вдавив белокурую голову в подушку, входит в нее сзади.  Девушка скулит под ним , то ли от боли, то ли от наслаждения, выгибаясь как кошка за ласковой рукой.  Ее раскрасневшееся бездумное лицо, закатывающиеся глаза, искусанные губы. Она стонет его имя нечленораздельно, повергая Кэну в шок.  И взгляд Рэма исподлобья, устремленный прямо на нее: тяжелый, плавящийся, прошивающий насквозь. Будто это она, Кэна, сейчас мечется под ним, извиваясь.