– Да колдовать-то многие могут, не только волшебники.

– И ты?

– Не, ну я-то нет… Волдрес же энгахом был, а не магом, энгахи только и могут, что между мирами переходить. Это я от него перенял, конечно, раз тыщу, наверное, слышал, как он это делает, но для этого нужно что-то, чтобы звуки издавать. Рот, например.

– У меня есть рот.

– У тебя есть, а у меня-то нет… – вздохнул Рабан. – Я же не могу твоим воспользоваться… хотя, погоди-ка… У тебя другая система, связки по-другому устроены, дыхательной системы вообще нет… Вряд ли, конечно…

– Ты попробуй, – гостеприимно предложил я. – Что от меня требуется?

– Просто не мешать… – пробормотал Рабан и затих.

Я терпеливо ждал. Дождь, тихо моросящий все это время, усилился еще больше. Теперь меня по макушке лупил настоящий ливень. Я решил воспользоваться халявной водичкой, лег на спину и раскрыл пасть пошире. К тому же этот душ избавил меня от грязи – до этого я с ног до головы был покрыт собственной кровью. От одежды тоже остались одни воспоминания – полторы штанины и безрукавка, в которую превратился комбинезон. Куда подевался мой любимый плащ, я даже не пытался угадывать.

Как только я напился, вновь повторилось то, что произошло тогда на полянке – я обмочился. Я стыдливо отвернулся, от души надеясь, что если я этого не увижу, то и Рабан этого не увидит. Штаны у меня и так были мокрыми, а теперь промокли еще сильнее – снять их я, разумеется, не успел. Впрочем, какая разница? Если вкус у меня все-таки объявился, то осязание так и осталось в зачаточном состоянии, так что мне все равно.

– Нет, не получается, – наконец объявил Рабан. – Извини, ну не могу я тебя контролировать! Даже чуть-чуть…

– Ну, меня это и не огорчает… А ты точно уверен, что в твоем мире мне смогут вернуть память?

– В моем родном? Вот это вряд ли! Мой мир беден на волшебников – их там ненамного больше, чем здесь. Но ведь есть и другие миры – их тьма-тьмущая! При желании можно найти все, что угодно.

– Это радует… – задумчиво кивнул я. – Говоришь, чтобы путешествовать, тебе нужно сказать волшебное слово?

– Это не совсем слово… но да, правильно. Но я же не могу его сказать!

– Угу. Только я вот чего не понимаю – почему же тогда я тебя слышу, если ты не можешь говорить? И не надо мне врать про телепатию и прочую хренотень – я тебя ушами слышу, как будто из наушников.

– Правильно! – довольно согласился Рабан. – Это потому, что я подключился прямо к твоему слуховому нерву! Я же сказал – телепатический центр у тебя неразвит. Ну просто совсем плохой. Я пытался его построить, но так ничего и не вышло – во сне еще кое-как, а наяву… Вот и пришлось прямо к нерву – слух у тебя, наоборот, отличный. Ты не волнуйся – кроме тебя меня никто не услышит.

– Угу. Но если я тебя слышу… значит, ты говоришь.

– Да нет!..

– Подожди, – остановил я его. – Кому вообще нужно слышать это волшебное слово? Почему его обязательно произносить вслух? Я услышу. Ты услышишь. Больше никто не услышит, но его бы и так больше никто не услышал!

– Ты меня запутал… – недоуменно пробурчал Рабан. – Чепуха какая-то…

– Но хуже-то не будет! Попробуй так – я хоть послушаю, на что это похоже. Заодно проверишь, не забыл ли.

– Я не могу забыть, у меня абсолютная память. У всех керанке абсолютная память. Попробовать, говоришь… попробовать можно, ладно…

Рабан на несколько минут замолчал, видимо, все-таки что-то подзабывший. Времени ведь прошло немало… Потом он таки собрался с мыслями и забормотал нараспев довольно странную скороговорку:

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!