— Он не мой! — зачем-то придираюсь к словам Амели.

— Ну-ну! — подозрительно хмыкает подруга и порывается еще что-то сказать, но громогласный звонок нарушает ее планы. Наспех попрощавшись, Амели сбрасывает вызов, а я на свой страх и риск бегу в оставленную нараспашку комнату Геры.

И только очутившись в сером пространстве его спальни, понимаю, что зря поддалась на уговоры подруги: я здесь ничего не найду. Голые стены, минимум мебели, никаких личных вещей на виду, да и в шкафах только самое необходимое. Комната Савицкого напоминает гостиничный номер — такая же пустая и безликая. Единственное, что хоть как-то мне может помочь, это ноутбук, оставленный Герой на кровати, но и тот на поверку оказывается запаролен…

Досада липкой смолой растекается по телу, путая мысли и подменяя собой страх оказаться застигнутой на месте преступления. Окидывая комнату задумчивым взглядом в надежде зацепиться хоть за что-нибудь, я совершенно теряю счет времени и лишь тогда, когда окончательно понимаю, что осталась с носом, разочарованно бреду к окну, которое еще несколько дней назад было разбито Савицким, а сейчас в целости и сохранности сияет новеньким стеклопакетом. Но стоит мне только приблизиться к заветной цели и краем глаза взглянуть на задний двор усадьбы Турчиных, как за спиной раздаются шаги. Шумные, тяжелые. Ритмично отстукивая секунды до моей погибели, с каждым мгновением они становятся все громче, а шансы выйти сухой из воды стремятся к нулю.

От сковавшего тело ужаса я начинаю задыхаться. Страшно представить, что сделает со мной Савицкий, обнаружив меня в своей спальне. Боюсь, красными пятнами на запястье этот псих на сей раз не ограничится точно. Но и бежать мне некуда.

Перепуганная и взволнованная, не нахожу ничего лучше, чем спрятаться за гардину и мысленно молить небеса о спасении.

Впрочем, когда тяжелые шаги сменяются скрипом двери и вполне различимым дыханием Геры, понимаю: моли не моли, никто меня не спасет. Я в ловушке, в чертовом капкане, и загнала себя в него сама!

Зажмуриваюсь и заклинаю предательское сердце биться чуть тише. Поднявшись на носочки, втягиваю живот и всячески пытаюсь слиться с интерьером комнаты. Когда же шаги начинают удаляться, а после и вовсе сменяются шумом воды из душевой, с неимоверным облегчением выдыхаю и, не чувствуя ног, несусь к спасительному выходу. На бегу замечаю разбросанную на кровати одежду Савицкого, его кроссовки гигантского размера у порога, и снова ошибаюсь.

Быть может, я просто устроена неправильно, изначально собрана с браком, но в какой-то момент стремление узнать правду начинает перевешивать здравое желание сбежать. Да и истина так близко!

Снимаю балетки и, сунув их под мышку, босыми ногами едва слышно ступаю по ламинату. Делаю глубокий вдох, растягиваю выдох, а еще мысленно умоляю себя не трусить. Я только взгляну на Савицкого, одним глазком! Найду дурацкое пятно на его теле и сразу убегу. Но в мыслях все мы смелые и отважные, а как доходит до дела, не можем унять дрожь в коленках. Я не исключение. Ноги не слушаются, а интуиция верещит как резаная, что я пожалею! И все же шаг за шагом я подбираюсь ближе и даже аккуратно проворачиваю ручку на двери душевой. Все, что мне нужно — тонкая щелочка и щепотка удачи, но последняя сменяется очередным разочарованием: мало того, что дверь заперта, так еще вода стихает в самый неподходящий момент.

Я еще могу убежать… Пока Гера вытирается, успею прошмыгнуть в коридор. Но, опьяненная странным ощущением растерянности, я снова прячусь за шторой, на сей раз оставляя маленькую щелочку для полноценного обзора.