— Тебе что, больше всех нужно?! — Мила вырывает из моих рук мобильный и суёт его к себе в карман. Привычка таскать чужие смартфоны, видимо, заложена в них с Аром с молоком матери. — Пошли ко мне, Тась? С Герой и без нас разберутся!

Мила права, да мне и самой поскорее хочется выкинуть из головы голос сумасшедшего парня, отравляющий сознание спорами ядовитой плесени.

— Ладно, — решительно соглашаюсь. — Идём!

Но не успеваю я сделать хотя бы шаг, как испуганно вздрагиваю от громкого — да что там — разрывающего барабанные перепонки! — дребезжащего звука.

— Что это? — Сердце пропускает удар, а волосы на голове встают дыбом.

— Ар, конечно! — разводит руками Мила, ничуть не удивившись грохоту. — К вечеринке готовится. Не обращай внимания, пошли! — Она снова берёт меня за руку и тянет за собой как ни в чём не бывало. Мне бы её выдержку! Чувствую, к концу дня я растеряю последние крохи самообладания.

— Расскажи мне… — Упираясь пятками, нехотя следую за подругой. Желание переступать порог дома Турчиных увяло ещё после стычки с Аром.

— Ты об этом? — Мила наигранно прикрывает уши руками и виновато стреляет глазками, будто просит прощения за брата-идиота. — Арик настраивает колонки, только и всего.

Она поджимает губки, а мне не даёт покоя вопрос:

— Почему Ника была против вечеринки?

— Мне иногда кажется, Тася, ты с Луны свалилась! — хихикает Камилла, склонив набок кудрявую голову. — Ты совсем свою семью не знаешь?

— А при чём тут моя семья?

— А при том, что Гера не выносит громких звуков, — закатив глаза, сообщает Мила. Наверное, об этом знают все, ну, разумеется, кроме меня… — А мой братец бессовестно пользуется слабостью Савицкого. У парня окна, как назло, выходят к нашему гаражу, вот Ар и устраивает все эти безумные гулянки, чтобы лишний раз насолить Гере.

— Бред какой-то! Тебе не кажется, что их обоих нужно лечить?

— Официально Арик здоров, как бык, просто у него характер такой…

— Дерьмовый у него характер! — срываюсь, позабыв, что Турчин — брат Милы.

— Думаешь, у вашего Савицкого лучше?

Милу однозначно задевают мои слова. Мы можем сколько угодно ругать своих близких, но, когда это делает посторонний, замечания больно ранят, а мы сами самозабвенно спешим на защиту.

Вот и Мила вступается за Ара, да только я не могу остановиться:

— Гера, быть может, и больной, но твоего брата не провоцирует, а Арик… Такое чувство, что он только и живёт тем, чтобы насолить Савицкому.

— Много ты знаешь, да?! — вспыхивает Мила. Она, вроде, и понимает, что я права, но согласиться со мной — значит, записать Ара в сумасшедшие наряду с Герой.

— Я не оправдываю брата… — Подруга начинает ходить кругами. — Но знаешь, Тася, одно дело слушать музыку у себя дома, и совсем другое — крушить всё вокруг! Хочешь узнать, кто из этих двоих безумнее — загляни на вечеринку к моему братцу.

— И ты туда же! —Заправляя волосы за ухо, решаю не спорить, иначе ссоры не миновать. — Я, наверно, пойду!

— Стой! — Мила качает головой и спешит ко мне. — Ну куда ты пойдёшь?

— Ты забыла? Я живу в кладовой, — пожимаю плечами. — Зайду через вход для прислуги — никто даже не заметит.

— А если Гера… снова…

— Уверена, ему не до меня, — усмехаюсь, намекая на шум, доносящийся со стороны гаражей. Ар, сам того не ведая, переключил внимание Савицкого на себя.

Мила пытается отговорить меня, перевести нашу перепалку в шутку, но как бы она ни старалась сгладить углы, я всё равно больно натыкаюсь на них, а потому стою на своём и уже минут через десять крадусь, как воришка, в собственную комнату, благо, за это время научилась незаметно возвращаться домой. Самое волнующее — пройти мимо бассейна. Он и раньше пугал меня своей безразличной синевой, сейчас же и вовсе сводит с ума. Всего одной фразой Савицкому удалось возродить мой самый сильный страх — страх глубины…