- Что? – переспросила Валерия, не веря своим ушам. Она весь год тряслась от страха быть уволенной, и вот теперь, когда она только успокоилась, эта новость сразила ее наповал!

- Да, да, милая Валерия Юрьевна! К сожалению, должен вам сообщить, что вы и еще несколько человек попали под новую волну сокращений. И, хотя положено предупреждать об этом заранее, так сказать, за три месяца, но обстоятельства сейчас таковы, что трех месяцев у нас в запасе нет, а есть всего две недели. Нет, нет, вы не волнуйтесь, до конца года, то есть по тридцать первое декабря включительно, вы доработаете, как положено, все, что вам полагается при расчете, компенсацию в размере трех месячных окладов получите в бухгалтерии. Но в новом году вы у нас уже не работаете. Увы, Валерия Юрьевна, как говорят французы «се ля ви», чтобы там не означала эта фраза!

- Это жизнь! – пробормотала Валерия, еще не пришедшая в себя после такого выступления шефа.

- Что? – переспросил он.

- Фраза с французского переводится «это жизнь или такова жизнь» - ответила Валерия, начинающая приходить в себя.

- А, я и забыл, что вы у нас на французском говорите! – сказал генеральный директор. Он был доволен тем, что его подчиненная спокойно восприняла известие и не зашлась в истерике, не стала давить на жалость рассказами о детях, оставшихся голодными, о больных родителях, о купленных в кредит квартирах и автомобилях.… Всего этого он наслушался вдоволь, когда уволенные сотрудники пробивались к нему в кабинет, хотя неприступная Изабо всеми силами препятствовала их вторжению. Раза два пришлось даже вызывать охрану. Но, похоже, сегодня обойдется без слез и сердечных капель. Хотя, на всякий случай, он попросил Изабеллу приготовить аптечку. Кто знает, как поведет себя женщина при таком известии?! Но, кажется, обошлось! Шеф облегченно вздохнул и только собрался сказать очередную утешающую фразу (за месяцы сокращений он научился их говорить легко, хотя, если честно признаться самому себе, то в глаза людям смотреть было стыдно, и кошки на душе скребли), как вдруг Валерия спросила:

- Сергей Васильевич, а почему вы сами мне об этом говорите? Почему не Аркадий Олегович? Он же мой руководитель отдела. В конце концов, у вас есть зам по кадрам.

- Ну, понимаете, Валерия Юрьевна… - замялся вдруг шеф. – Александр Семенович, мой зам по кадрам, сейчас в отъезде. А Аркадий Олегович.… Ну, он человек у нас с тонкой натурой, не любит этих щепетильных дел, попросил, чтобы я взял эту миссию на себя.

- Какую миссию? – не поняла Валерия.

- Миссию сообщить вам эту неприятную новость.

- А… умыл руки, так сказать, - съязвила Валерия. Ее охватила злость на этого откормленного холеного мужика, который, не глядя ей в глаза, сообщил, что вся ее налаженная жизнь рухнула сейчас в этом кабинете!

- Нет, что вы! Вы меня неправильно поняли! Поскольку Александр Семенович в отъезде, то по вашему отделу мы с Аркадием Олеговичем лично обсуждали каждую кандидатуру на сокращение. И когда дошли до вас, то он сказал, что даже если бы в отделе остался только один человек, то этим человеком были вы. Что он ни за что вас не уволит, что вы самый лучший и опытный специалист, что вы ни разу не опоздали на работу, не прогуливали, что к вам нет никаких замечаний по поводу работы, что клиенты вами довольны, что сотрудники вас уважают! Я даже растерялся от такой характеристики!

- Ну, надо же, какие дифирамбы от руководства! – вновь съязвила Валерия. Ее глаза вспыхивали сердитыми огоньками, но казалось, Сергей Васильевич их не замечал. – И что же вы такого ценного работника увольняете?