– В течение трех лет я училась по программе «Семестр в море». – Она помолчала. – Вообще-то я была в программе до конца обучения, но решила не продлевать ее на этот последний год. – Я мгновенно застыл, отчаянно надеясь, что этот хрипловатый сексуальный голос все же принадлежит не той особе, про которую я сразу подумал.

– Ну, в таком случае я очень рад, что вы решили присоединиться к нам на суше, – разливался соловьем Грег. – Позвольте представить вам моего соседа по дому. Кстати, меня зовут Грег Чарльстон. А вас?

– Рэйчел. Рэйчел Доусон.

Боже, только не это!

Я выпрямился и медленно повернулся в своей ванне, собираясь уже сказать: «Нет, черт возьми», но обнаружил, что смотрю на девушку, абсолютно не похожую на ту Рэйчел Доусон, которую я помнил. То есть вообще ничего общего!

Исчезли большие черные очки, которые закрывали половину ее лица и делали непригодной любую фотографию, отражая блики света. Вместо копны вьющихся непокорных волос, которые всегда выглядели так, будто она постоянно торчала у электрической розетки, воткнув в нее пальцы, у этой девушки были блестящие локоны, падающие ей на грудь. Она даже каким-то образом смогла приручить толстых коричневых гусениц, которых раньше называла бровями.

В полном замешательстве я склонил голову набок, не в силах оторвать взгляд от этого видения.

Какого черта?

Ее карие глаза ярко блестели во время разговора с Грегом, и я невольно обратил внимание на медовые искорки в ее волосах. Разглядывая ее всю сверху донизу и обратно, я просто не мог поверить, что она не одета в ненавистную ей повседневную форму, ту самую, которой она хвасталась чуть ли не в каждом из своих последних писем ко мне: «Все, что я ношу на этом корабле, это мешковатые серые спортивные штаны и растянутая футболка».

В ее нынешнем наряде не было ничего мешковатого или небрежного. Она была одета в короткую светло-голубую юбку, облегающую соблазнительные изгибы, которые я никогда раньше не замечал, и позволяющую продемонстрировать длинные, стройные загорелые ноги, впервые на моей памяти не скрытые под многочисленными слоями одежды. Сквозь прозрачный бело-серый топ без рукавов просвечивал бюстгальтер в красных и розовых тонах.

Мне очень не хотелось признаваться в этом даже самому себе, но та Рэйчел Доусон, которая сейчас стояла перед нами, была потрясающе красива.

Этого нельзя было отрицать.

– А это мой сосед по дому, – сказал Грег, когда они вышли на веранду. – Мы познакомились всего несколько месяцев назад, но…

– Итан? – Глаза Рэйчел встретились с моими, и она отшатнулась, будто увидела призрак.

– О! – На лице Грега засияла широкая улыбка. – Да вы, ребята, оказывается, знаете друг друга?

– Нет, – сказали мы хором и, прищурившись, окинули друг друга изучающими взглядами, словно встретились впервые в жизни.

– Ха! Ладно, супер! – Он хлопнул в ладоши. – Рэйчел, позволь мне устроить для тебя ознакомительную экскурсию по дому. – Он проводил Рэйчел внутрь, но я-то уже знал, что никогда не соглашусь на то, чтобы она жила здесь, нет, нет и нет.

Однозначно – нет, черт побери! Только через мой труп…

Общаться с ней, дерзкой на язык и несдержанной в высказываниях, по почте – это совершенно не то же самое, что каждый день разговаривать с ней лично. И теперь, увидев ее воочию, даже несмотря на то что она стала просто невероятно привлекательной, я не собирался менять свое мнение на этот счет.

На самом деле, несмотря на письма, которые мы постоянно отправляли друг другу в течение последних нескольких лет, между нами всегда были ощутимое напряжение и чувство неприязни, и я никогда не мог понять, откуда оно взялось. Я знал, что это была основная причина, по которой мы иногда делали перерывы в нашей переписке. Это происходило в том случае, когда мы огорчали друг друга своими письменными откровениями, которые не желали читать, или когда у меня заводилась подружка, а у нее – парень, не признающие наших отношений – отношений между «врагами, которые понимают друг друга».