Я сижу на своем месте, теребя руки, не понимая, почему я еду с ними.

Телефон Алихана звонит в кармане, и я смотрю на него, когда он достает его. Он ругается под нос, прежде чем нажать кнопку на экране.

— Зачем ты мне звонишь, Витя?

Голос Алихана ядовит и заставляет мое сердце трепетать в груди. Я отвожу глаза и смотрю в окно, не желая видеть, как исчезает человек, которого я встретила этим утром.

—Ты шутишь?

Я оглядываюсь на него, одна из его рук глубоко погружена в его темные волосы. Он недоволен.

— Нет. Не дай им уйти... Мне все равно. Делай, что я говорю или ты ответишь вместо них.

Мужчина на другом конце не успевает ответить, потому что Алихан кладет трубку, а телефон бросает на сиденье.

— Босс, что случилось? Скажи мне, в чем дело?

Иван пытается быть полезным, или так кажется. Озабоченность вырисовывается в его чертах, но мне это кажется фальшивым.

— Планы изменились, — твердо говорит Алихан. — Мы отправляемся в клуб. Витя позвонил и сказал, что Ерохины устраивают вечеринку, развлекаются в вип комнате, а деньги возвращать не спешат.

Иван поворачивается на своем сиденье, его глаза ловят мои в зеркале заднего вида. В его взгляде есть предупреждение, оно не угрожающее, а предупреждающее, оно гласит: будь осторожна, действуй аккуратно.

Я и так не собиралась открывать рот, но теперь ни за что не буду привлекать к себе внимание. Я хочу выбраться из этого, лучше стану невидимкой.

— Хочешь, я отвезу Еву обратно после того, как высажу тебя? Или мне с Рустамом поопекать ее когда мы будем внутри?

— Нет, я разберусь со всем сам, возможно, будет лучше, если она увидит это.

— Это будет намного веселее, чем скучный ужин, это точно, хихикает Рустам, но никто больше не смеется.

Мое сердце замирает. Это не свидание, по крайней мере, теперь уже нет. Это какое-то дело, на которое он меня приглашает. Единственный вопрос - зачем? Почему он хочет, чтобы я увидела? Если это похоже на то, во что я попала в доме отца, я уже знаю, что не хочу в этом участвовать.

Страх просачивается в мои внутренности, разъедая все теплые чувства, которые он внушил мне этим утром.

Поездка длится не более двадцати минут, но пока я нахожусь в машине с Алиханом, она кажется вечностью. Напряжение накатывает на него волнами, и я могу сказать, что он зол. Я в ужасе от этого человека, от его темной стороны.

Только когда он вроде бы немного успокоился, я набираюсь смелости и спрашиваю:

— Где именно мы находимся и что делаем? Я думала, это будет просто ужин.

— Ты думала неправильно. Просто выгляди красиво и не задавай сегодня вопросов. Не разговаривай вообще, — огрызается он, и я чувствую, что он дал мне словесную пощечину. Его снисходительный тон не помогает.

Повернув голову, я смотрю в окно, стараясь не обращать внимания на то, как он только что разговаривал со мной. Я говорю себе, что он просто такой, когда вне дома, что это не настоящий он, но это не помогает. Это не помогает мне чувствовать себя лучше или менее беспомощной.

Все высыпают из машин, и когда я выхожу, я оглядываюсь вокруг. Мне кажется, мы находимся возле какого-то ночного клуба. Перед нами стоит толпа тусовщиков, девушек и парней всех форм и размеров. Я шатаюсь на ногах, когда Алихан с силой прижимает свою руку к моей спине.

— Ты не должен вести себя как мудак по отношению ко мне только потому, что ты злишься на кого-то другого...

Я шепчу только для его ушей, чувствуя, что бегу, чтобы не отстать от его темпа.

Он дарит мне крошечную улыбку. Видимо, он не смог сдержать ее.

— Я должен быть таким в любое время. Слабость - это проявление милосердия к другим. Я не могу позволить этим людям увидеть это.