— У тебя есть братья или сестры? — спрашиваю я, когда заканчиваю с едой.

— Нет, — просто отвечает он.

— У меня тоже, но ты, наверное, это уже знаешь, — он знал даже размер моего лифчика, я уверена, что он знает простые факты о моей семье. — А как насчет бабушек и дедушек? Или других членов семьи? Ты поддерживаешь отношения с кем-нибудь?

— Нет.

Он не произносит ничего больше, кроме этого простого слово из трех букв. Очевидно, он не хочет ничем со мной делиться, но это не остановит меня поделиться с ним чем-нибудь. Может быть, если он поймет, что у меня есть семья и друзья, он с большей вероятностью задумается над тем, чтобы разрешит мне телефон.

— У меня есть двоюродная сестра, с которой я очень близка. Когда я росла, они жили близко и я видела ее почти каждый день. Одно время мне казалось, что она моя родная сестра. Они переехали, когда я училась в восьмом классе.

Алихан ничего не говорит, не просит меня рассказать подробнее. Немного разочарованная, я встаю и иду к раковине. Поставив пустую тарелку в раковину, я борюсь с желанием вымыть ее, поскольку я всегда так делала.

— Ты мог бы сделать вид, что тебе хотя бы намного интересно узнать меня поближе.

— Я знаю все, что мне нужно знать.

— Но я ничего не знаю о тебе. Было бы здорово, если бы ты рассказал мне что-нибудь...

Моя речь прерывается, когда Алихан появившись из-за спины, хватает меня за плечи и поворачивает лицом к себе и устраивает руку на моем горле.

Сильно впечатав меня спиной в деревянный шкаф, заставляет смотреть в глубокую черноту своих глаз. Воздух резко вырывается из груди, и я с трудом вдыхаю его снова. Страх просачивается в меня.

Он держит крепко, но я все еще могу дышать. Другая его рука скользит по моему бедру, заставляя мою кровь ускориться. Сердцебиение учащается, и страх переходит в нечто другое.

— Я не хороший парень. Я не тот, с кем ты должна сидеть, разговаривать и вести себя так, будто мы с тобой парочка. То, что происходит между нами ненормально. Ты просто выплачиваешь долг, ты как деньги, которые приходят и уходят из этого дома. Молчи, не задавай вопросов, делай, что я говорю, и тебе не будет больно.

Его глаза смягчаются, и напряжение спадает с его плеч, когда он отпускает мою шею. Она болит в том месте, где он меня держал, и я прикладываю ладонь, пытаясь унять боль.

— Почему ты говоришь такие вещи?

— Потому что это правда, — огрызается он.

— Я тебе не верю. Ты не такой, когда мы наедине в твоей комнате. Ты не вел себя так раньше, когда не прикасался ко мне. Что изменилось?

Я оглядываю помещение. Он сказал всем уйти, когда мы сели есть, так что мы одни. Не может быть, чтобы он пытался поддержать свою репутацию.

— Я всегда такой. Тебе просто нужно открыть глаза.

— Мои глаза открыты, и я вижу какой ты.

Я вижу больше, чем ты думаешь.

21. Глава 21

Алихан

Ее глаза впиваются в мои, и по какой-то причине я не могу отвести взгляд. Притяжение между нами становится сильнее с каждой минутой, и я не уверен, нравится ли мне это.

— Я вижу, какой ты.

Ее слова эхом отдаются в моем сознании, пока она смотрит на меня, словно действительно что-то видит. Видит меня... видит ту часть меня, которую я скрываю от всего мира. Блядь, я даже от себя ее скрываю.

Годы я создавал тщательно продуманный образ, не показывая никому, даже малейших эмоций. Долгое время это работало, но этой миниатюрной девушке понадобилось всего несколько дней, чтобы сорвать маски. Я не знаю, злиться мне или восхищаться.

— Сегодня, в течении дня у меня есть некоторые дела, - говорю я ей, хотя на самом деле, хочу побыть наедине с собой. — Скажи, мне нужно запереть тебя и связать, или на этот раз ты будешь слушаться?