– Понимаю. Я мужик и то все это испытал. Знаете, я бы свою жену сюда работать не привел. Хотя если бы…

– Я боялась, что Вулич отравился в столовой, – сменила тему Вера.

– Я тоже очень не хотел наплыва больных с отравлением, – ответил фельдшер.

– Ну, – Седых кивнул стоявшему в двери Кусту, – проходи и садись.

Тот, облизнув пересохшие губы, несмело шагнул вперед и сел на стул.

– Знаешь, – сказал начальник оперативной части, – я вот думал, что с тобой делать? Отдать Вуличу? Или…

– Нет! – испуганно перебил его Куст.

– Чифирнешь? – спросил капитан.

– Слушай сюда, гнида! – Бармин подошел вплотную к сжавшемуся на стуле Ломику. – Или колись, или я тебе такую жизнь устрою!..

– Да не знаю я ничего, – покачал головой тот. – Какая отрава?

– Ну вот что! – Схватив за грудки, майор рывком поставил его на ноги. – Тебя видели в…

– Я тут ни при чем! – закричал Ломик.

– Так и пиши, – кивнул Седых. – Ты думал, что это какая-то шутка, слабительное. Порошок принес Горохов. Написал? Хорошо… А где он, кстати, его взял?

– У мастера, – ответил Кустов.

– Да не при делах я! – кричал Ломик, которого двое контролеров вытаскивали из кабинета начальника режимной части. – Сукой буду, начальник!

– Кустов раскололся. – В кабинет вошел Седых. – Надо брать мастера сварщиков. Он сейчас числится кладовщиком на складе и продал крысиный яд за два самодельных браслета и выкидной нож. Его фамилия Сухариков.

– Точно?

– Вот показания. – Седых положил на стол исписанные листки.

– Что делать будем? – прочитав, спросил Бармин.

– На тюремный режим всю троицу. А вот возбуждать ли дело…

– Пусть прокуратура решает, – перебил его Бармин. – Все-таки они пытались убить, так что заводим дело.

– Тоже верно, – согласился Седых. – Тут все о комиссии из столицы говорят. Я вот и думаю, как бы нам это не подпортило…

– Наоборот. Предотвратили убийство. Разоблачили преступника из вольнонаемных, оборотня на чистую воду вывели. – Бармин рассмеялся.

– Уж тебе ли не знать, оборотней у нас хватает, – хмыкнул Седых.

– Ну-ну! – усмехнулся Бармин. – Если с умом, то и не оборотень вовсе.

– А почему Котова раскручивать не стали? И сестра его сразу приехала. Ты, наверное, себе в карман что-то положил?

– Перестань, Владимир. Коньяк вместе пили.

– Заев французский пил, – усмехнулся Седых.

– Все это мелочи. А вот Вулич… черт бы его побрал! Следствие продолжается. Поэтому и надо передать это дело в руки прокуратуре. А то у нас будут неприятности. Узнает следователь, и, считай, мы крупно влипли.

– Тьфу ты! А я как-то об этом и не подумал. Действительно, могут быть неприятности. Но, как я понял, ты Горохова не расколол?

– Молчит, сучий потрох. А ты-то как Кустова кольнул?

– Да я его уверил, что он чистым будет, но пойдет со всеми вместе. Его по запарке запихают в хату к блатным. И они из него половину выбьют. Он сразу пойдет в отказ. А значит, наш договор расторгнут.

– Ты тот еще лис, – добродушно поддел его Бармин.

– А Чепурных вроде как неровно дышит в сторону Вулича, – неожиданно сменил тему капитан.

– Перестань! – Бармин махнул рукой. – Вот ты в ее сторону очень даже неравнодушно поглядываешь. Предупреждаю, Витька мужик спокойный, но коснется дела – физиономию враз попортит. Он за нее кому хошь башку отвернет. Она ведь, как декабристка, с ним в глухомань поехала. Сам понимаешь, здесь не каждый мужик выдержит. Ну ладно наши бабы, на них воду возить можно. Они вполне вписываются в это дерьмо. А Чепурных – дама утонченная, да и, что говорить, красивая. Когда приехала Элеонора, зубничка, мы и то все в шоке были. Тоже баба видная. А Чепурных настоящая женщина. Так что не мути воду насчет Вулича. Он по-мужски поступил. Фельдшер же рассказал, как дело было. А Заев его от греха сунул в изолятор. Не думал, что мы найдем…