Впрочем, сейчас у Ярослава получается оторвать меня от неё ─ и буквально, и фигурально. Рывком отрывает меня от пола, а я скрещиваю ноги над ягодицами, по которым продолжает струиться горячая вода. Не самая комфортная и удобная поза ─ нечто похожее на «наездницу», но почти весь контроль у него.

«Долбит» меня со всей мощью ─ хочет показать, что не сменил гнев на милость, а лишь пустил его в другое русло. Впрочем, хватило бы и взгляда ─ смотрит внимательного и изучающего, словно я незнакомка, которую он хочет вывести на чистую воду.

На мгновение закрываю глаза и тут же слышу требовательный шёпот с чувственной хрипотцой, которая пробирает до мурашек.

─ Открой глаза и посмотри на меня.

Распахиваю глаза. Наши взгляды сцепились и мы «плавим» друг друга.

─ Сильнее! ─ прошу я, как он умолял когда-то.

Никогда в этом не признаюсь, но на самом деле хочу, чтоб муж наказал меня таким образом. Наказал за то, что теряю его, отталкиваю, много недоговариваю. Ярослав упирается своим лбом в мой и, как назло, начинает двигаться именно так, как я люблю ─ очень глубоко, медленно и наполняюще. Повисаю на нем, растворяюсь в этих движениях, которые заставляют меня плакать и от счастья, и от тоски.

─ Скажи, что любишь меня, ─ требует он, чувствуя, что я балансирую на грани.

Чувство вины захлёстывает: я обвиняла мужа, что ему нужно только одно, а Ярослав на самом деле хочет таким образом убедиться, что я все еще его люблю.

─ Я тебя больше жизни люблю!

Не успело еще последнее слово слететь с губ и раствориться в воде, которая льется на нас сверху, как в мозгу вспыхивает яркая вспышка, а мышцы сжимаются так сильно, что я чувствую его внутри себя в мельчайших деталях. Ярослав, чувствительный к моим оргазмичным сжатиям, вторит моему оргазму, и мы сливаемся в безумном порыве, наполненном бешеной пульсацией мышц, судорожными вздрагиваниями, стонами и его сдавленным криком, который перекрывает шум льющейся воды.

Сползаем на пол душевой и сидим крепко сплетённые под градом горячих струй, которые, впрочем, как лёд, на нашей все ещё горящей огнем коже.

─ Аня, что между нами происходит? ─ спрашивает Ярослав, пока я еще не успела остыть и опять от него отдалиться.

─ Прости!

─ Не "прости"! Скажи, что не так. Я ж ради тебя наизнанку вывернусь, но мне надо знать, в чём проблема. Что тебе не хватает? Я понимаю, что каких-то эмоций тебе не даю. Но каких? Ты, может, с другим мужиком хочешь попробовать? Новизны хочется?

─ Нет, что ты! ─ В ужасе утыкаюсь носом в его плечо. Мне и подумать мерзко о близких отношениях с другим мужчиной, когда Ярослав у меня первый и единственный.

─ Тогда в чём дело? ─ спрашивает он терпеливым тоном на грани легкой истерики.

─ Я ужасна!

─ В смысле?

─ Я так изменилась после вторых родов.

─ Аня, у тебя с головой всё в порядке? Логически мыслить разучилась? Я умираю, как тебя хочу, даже когда на тебя ребёнок только что срыгнул. Я тебя готов с головы до ног облизывать, так заводишь.

─ Мне перед тобой раздеться и то противно!

─ У тебя проблемы с головой, а не с телом. Тело по-прежнему, как у богини, а вот «чердак» протекает, ─ говорит он то ли с жалостью, то ли с раздражением.

─ Ага, со всеми этими растяжками и шрамами.

─ Аня, ты меня обвиняешь в том, что я зациклен на плотском, а сама не хочешь замечать, что ты для меня больше, чем тело. Я красоту твою вижу и привлекательность, а не мелочи всякие. Хочу, чтоб ты на меня почаще смотрела этим своим охочим взглядом, и чтоб хоть полчаса мне уделяла каждый день.

Его слова, такие искренние и сказанные на таком нерве и надрыве, будят в душе всю ту громаду чувств, которые я когда-либо испытывала к мужу. Обвиваю его шею руками и буквально вжимаюсь в упругое, мокрое и горячее тело. Всё в нём так знакомо, так притёрто и так изучено, и всё же всегда выплывает что-то новое ─ и это новое может как неприятно удивить, так и растрогать до глубины души.