Одна из них – ветеран по хосписным меркам – Оля Коломиец.

Я обучала их, как говорить с больными. У меня бзик – называть больных по имени-отчеству. И таблички на палатах, соответственно, с полными именами пациентов.

Так вот, объясняю им – больных уважаем. Не говорим – дедушка, бабушка и поссать.

Через день.

– Иван Петрович, помочитесь сюда (Оля протягивает больному утку).

– Шо?

– Иван Петрович, пописать надо вот сюда.

– Шо?

– Диду, ссы, а то нас Петривна уволит на хер.

На вкус и цвет…

March 15th, 2006 at 7:31 AM

Больной у нас лежит. Забрали из квартиры на Борщаговке[6]. Юра. Сорок лет.

У него рак верхней челюсти с распадом. Опухоль большая, распространилась на правый глаз. Родственники говорят, что он не алкоголик. Это вся информация, которую о нем удалось собрать. Не много, правда?

Дома – разруха и немыслимая грязь.

В хосписе отказывался мыться, порвал постельное белье, оплевал девчонок-санитарок, прятался от них в шкафу. Бузил всю ночь.

Решили загрузить его медикаментозно.

Сейчас звонила в Киев узнать, как дела у него.

И что думаете? Дословно цитирую ответ доктора:

«Теперь родственники недовольны, что он все время спит».

Политическое

March 25th, 2006 at 6:33 PM

Завтра парламентские выборы на Украине.

Электорат в хосписе специфический, однако, безусловно, отражает настроение всего общества. Особенно ярко проявляют политическую активность бомжи.

На месте депутатов я бы распространяла предвыборную агитацию только среди них. Вот уж кто подкован политически! И пиарщики они профессиональные. Активны, разговорчивы, обладают массой свободного времени.

Они читают все предвыборные выступления, коротая время на вокзалах и в ночлежках. Их не интересуют личная жизнь кандидатов и скандалы вокруг них, они сосредоточены исключительно на том, что данный выдвиженец может сделать для таких как они. Газеты, которые они кладут в свои ботинки для тепла и на которых спят, – зачитаны до дыр и часто вслух среди таких же бездомных.

Мою абсолютную политическую безграмотность они ликвидировали в рекордные сроки. Помнят всё – от даты и места рождения кандидатов до места их настоящей работы. Преданность фанатичная.

Некоторые вместе с иконами хранили фотографии депутатов, включивших в свои программы помощь малоимущим и обещавших решить проблемы с жильем.

Санёк – из первых моих бомжей – характеризовал одного депутата емко и точно «х…, конечно, но народ любит». Санёк отсидел пятнадцать лет за убийство и смешил меня характеристиками вроде: «Иваненко[7] – наш человек».

Благодаря ему я знала всех, кто баллотировался на выборах.

Что поражает – бомжи не разочаровываются. Из десятка наиболее активных все до единого оправдывали своих избранников тем, что депутатам некогда встретиться с ними, и свято верили, что, если бы не «заседания и лекции», те обязательно посещали бы своих больных избирателей в нашем хосписе.

Люда, жившая на вокзале, сама пыталась встретится с одним депутатом, чтобы сказать ему спасибо. Избранник обещал, что таких, как Люда, спасет только он. Люда умерла от кровотечения, и было ей тридцать пять лет.

У двоих после смерти нашли письма, адресованные депутатам. Аккуратно написанные под диктовку медсестрой и так и неотправленные.

Несколько раз бывало, что в хоспис приносили ответ на письма. А тех, кто написал, уже не было.

Карасики

March 28th, 2006 at 3:17 PM

Самуил Аркадьевич Карасик и Фира (Эсфирь) Карасик. Одесситы, Бог знает как оказавшиеся к старости в Киеве. В хоспис он привез ее на коляске, тщательно осмотрел все комнаты и выбрал ту, что светлее, но гораздо меньше других палат.