Или быстро. А замедлилось время только у меня.

Слышу визг шин, крики, сигналы клаксона. Но не вижу ничего. Как заяц петляя, бегу. Пару раз зажмуриваюсь даже. Но каким-то чудом оказываюсь на той стороне: живая и без отдавленных ног.

В голове ни одной мысли, зачем я это делаю. Глупо это - долго ли я смогу прятаться? Но нерациональный страх и проснувшееся теперь уже во мне отчаяние заставляют только быстрее ногами перебирать. Через улицу, ограду, по клумбам, за угол дома, во дворы… Если со стороны посмотреть - прям как в фильме, наверное, получается. Где очень героичная героиня спасается от опасностей. Одной силой воли и невероятным везением спасается.

Но я невезучая. И неуклюжая. И под ноги не смотрю - только вперед, потому что не знаю, куда бежать. Район может и мой, но я здесь не сказать что часто гуляю. Потому нога попадает в яму в асфальте и я лечу вперед. Руки растопыриваю, ага. Только это не спасает.

Говорю же, неуклюжая. Девочка - беда.

Правое колено пронзает острой болью, а ничем не прикрытые ладони огнем лижет. Из глаз слезы во все стороны. И я снова становлюсь тем, кем и являюсь. Не главной героиней, которой любой враг нипочем, а перепуганной двадцатитрехлетней девчонкой, которая постоянно ошибается и падает. И снова встает, снова падает… и очень устала от этого. Такая вот лирика у меня в голове.

От нее становится еще горше, и плакать я начинаю еще громче.

А в следующее мгновение меня поднимают за подмышки и встряхивают как щенка.

- Совсем мозгов нет?! - сердито говорит маньяк. Ужасный мужик, на самом деле. Страшный, хоть и красивый. Мы толком с ним еще не знакомы и не общались, но такое чувство, что с момента первого звонка - а это чуть более двух суток назад всего было! - все у меня разладилось именно из-за него.

И жизнь сделалась похожей на какой-то триллер.

- Будешь так трясти - точно не будет, - шиплю от боли сразу во всем теле, неожиданно переходя на “ты”, - Спинного тоже не будет, вот ни капельки не достанется.

- Дура! - припечатывает и снова встряхивает. Не обидно даже как-то, не зло… Устало. - Ты же убиться могла! На дороге… и вообще. И вчера.

Ой, да можно подумать тебе до моей жизни есть дело!

- Позавчера со мной тоже много чего происходило, - сообщаю доверительно. - Я вообще могла в любой момент жизни погибнуть. Разве это делает меня ненормальной?

Он отстраняет так, чтобы лицо видеть. И впивается взглядом. Вот прям впивается. Глаза необычные - светлые, серо-голубые. И не только из-за цвета холодные, они будто сами из льда, и взгляд пробирает до костей.

Но… почему-то меня уже не пугает это больше. Может лими исчерпан. А может по дороге растеряла. Становится как-то даже весело. До истерики.

Или это такой откат?

- Ты издеваешься, - сообщает мне маньяк… тьфу, Баринов.

- Как я могу? - удивляюсь притворно.

- Точно издеваешься. И нормально поговорить не хочешь?

- А ты нормально начал? - теперь мое удивление непритворно, - Эти звонки, слежка, появление вчера возле бара… Или твои действия считаются нормальными, только потому, что они твои? Вот сейчас ты меня держишь и трясешь, это в какую категорию попадает?

Отпускает резко. И руки в карманы засовывает. Видимо по другому не сдержится. Я осматриваю несчастные исцарапанные ладони, тру коленку - даже не знаю, что там под джинсами и знать не хочу - и снова перевожу взгляд на него на него.

Он - на меня На лице ни единой эмоции, умело прячет свое бешенство. А ведь когда я говорила так и скрипел зубами. И морщился на каждое мое “ты”. Вряд ли маньяк с красиво лежащими волосами в дорогом пальто привык, что ему кто-то малознакомый тыкает.