- Заказывай еду. Пиццу. Побольше. Лучше две - ты ужасный проглот.
- Это никак на мне не отражается, - сообщает чем-то довольный парень.
- Это и бесит. Так что будем делать тебе пузо.
***
Звонок находит меня в машине. Славик решил довезти до студии, хоть я и сопротивлялась. Но он заявил, что у него дела в том районе - какие могут быть дела в спальнике на окраине Москвы, а? - поэтому подвезет.
Я сделала вид, что поверила.
Номер незнакомый. Но мне часто с незнакомых звонят.
Правда такие обволакивающие, серьезные мужские голоса редко слышу. И чтобы вот сразу представиться и вежливо спросить разрешения начать разговор - так тоже не бывает.
- Виталина Сергеевна, добрый вечер. Меня зовут Владислав Шумский, вам удобно сейчас говорить?
- Здравствуйте, - отвечаю чуть недоуменно. Кошусь на Славика и пожимаю плечами, - Удобно.
- Я бы попросил, чтобы вы до конца меня выслушали, - эта фраза меня настораживает, но голос прям гипнотический. Слушать хочется. Вдруг это какой-нибудь супер-продюсер, который решил сделать из меня звезду? - Виталина, я - врач. Хороший врач, смею надеяться. И сейчас на моем попечении есть несколько пациентов, которым я очень-очень хочу помочь. И среди них - Ярослав...
До меня доходит.
И я перебиваю этот вгоняющий в транс голос:
- Что, тетка не смогла меня убедить, так решили тяжелую артиллерию выпустить? Я же вчера уже все сказала!
- И все-таки дослушайте меня. Ярослав лечился в Германии. Я не буду мучать вас медицинскими подробностями, могу сказать одно - его там стабилизировали. Но действительно помочь ему может только пересадка костного мозга.
- И что ж не пересадили? - шиплю. И снова чувствую, как выкручивает у меня все внутри. Сердце колотится, горло перехватывает спазмом. Славик косится обеспокоенно, но не вмешивается. За что спасибо ему.
- Они пробовали. Дважды. Не прижились клетки… Доноры оказались не настолько подходящими. Пытались найти кого-то получше, но время поджимает. И вот обнаружили ваши данные, здесь, в Москве...
Я зажмуриваюсь и несколько раз бьюсь затылком о сиденье, чтобы прочистить мозги. И снова перебиваю мужика:
- “Обнаружили”? Вы меня за дуру держите? Этих данных нет в открытом доступе. Вы получили их незаконно. И мой номер телефона… он тоже у меня довольно новый. Все это попахивает уголовщиной. Или мошенничеством. Или еще чем-то… В любом случае, даже если ваш пациент существует, у вас нет никаких прав заявлять мне, что я могу ему помочь!
- Я не буду касаться этой стороны дела, - заявляет мне Шумский очень серьезно, - Можете считать меня ужасным человеком. Что я закрыл глаза на то, как у меня появились бумаги относительно вас. Считайте. Но жизнь детей для меня важнее.
- Тем более, что вам за это хорошо платят, - меня передергивает, - Наверняка родители и за документы заплатили…
- У меня действительно хорошая зарплата, - спокойно отвечает доктор, - Но речь не об этом. Я искренне хочу помочь Ярославу. И если для этого надо вас уговорить…
- Не надо меня уговаривать, я уже отказалась!
- … то я буду это делать. Может вы подъедете в клинику? Или вас привезти? В любое удобное вам время? Вы убедитесь, что мы не мошенники и...
Отключаюсь. Не хочу его больше слушать. Он ни хрена не понимает, насколько невозможно, нестерпимо то, о чем он говорит. И что никакому мальчику в Германии я не смогу помочь.
- Вита, а что произошло?
- Отвали, - огрызаюсь. Отворачиваюсь к окну, погружаясь в собственную темноту. И Славик не лезет больше. Ведет свою машину и молчит.
Вот и молодец.
Я выхожу, буркнув на прощание пару слов. И как только попадаю в студию, сразу хватаю чужую пачку сигарет.