Отворачиваюсь и, чуть прихрамывая, иду дальше.

Опять нагоняет. Это не сложно, догнать меня, мне пока запрещено бегать.

- Вам что, не интересно? - придерживает за плечо.

- Нет, - освобождаюсь.

Хмурится. Явно хочет высказаться на эту тему, но все-таки осознает, что это совсем будет… не очень, короче. Потому только спрашивает отрывисто:

- Вас отвезти? Что-то купить может надо? Организовать доставку еды на ближайшие дни? Месяцы?

Сделай так, чтобы твой мальчик выжил…

Но этого я ему не говорю.

И тут до меня доходит. Что он выкает мне теперь. Уважать начал? За то, что была хорошей девочкой? А раньше дрянью считал, хотя ни хрена не знал ведь обо мне? Не уважал?

Противно делается.

- Ничего не надо, - цежу, - Просто отстаньте.

- Послушайте, может мы не правильно начали…

- Мы ничего и не начинали, - раздражаюсь еще сильнее, - И что бы ни начали, лучше на этом остановиться.

Вдох - выдох. А глаза как искристый лед - испепелить хотят. Но сдерживается. Наверное на курсы по управлению гневом ходил.

- Виталина, - далось ему мое имя? - Я же по-хорошему пытаюсь...

- Угу. По-плохому ведь не получилось, - кривлюсь. Я себя сдерживать не обязана.

- Да что с тобой такое?! - взрывается таки. И то, что снова тыкает, почему-то вызывает у меня идиотскую радость, - Я же пытаюсь по-нормальному с тобой! Хочу поблагодарить!

- Ну так давайте…

- Чего?

- Благодарите. “Спасибо” и все такое. Считайте, сказали уже. А я ответила. И можно наконец разойтись и забыть о существовании друг друга.

- Твою ж…

- Вот именно.

- Спасибо! - орет почти.

- Пожалуйста, - отвечаю вежливо-вежливо. И дохожу, наконец, до лифта.

- Стоп, - он снова рядом. Я кнопку успела нажать, но пока еще лифт приедет… - Так не пойдет. Ты можешь как-то… не знаю, как-то адекватно на все реагировать? Как нормальные люди?

- Это как? - уточняю приторно-медовым голоском, - Когда мне в следующий раз позвонят и предложат чего-нибудь изъять… орган какой ненужный, например, то сразу соглашаться? И бежать с улыбкой в операционную? Или что вы имеете в виду?

- Я имею в виду что ты хотя бы можешь принять мою благодарность, не выпендриваясь! - рычит. - Я многое могу, и готов сделать, говорил ведь уже! Понимаю же, в каких условиях ты живешь! Перебиваешься случайными заработками, ни постоянной работы, ни образования, нихрена... А я могу помочь. Деньги вообще не проблема, а еще я связался с продюсерским центром…

- Оу… - держу лицо, хотя у самой тако-ое рвется наружу. Грязное... - Спасибо, что напомнили, какая я никчемная. А вы весь из себя благодетель. Прям готовый осчастливить бедную девочку, которой иначе ничего в жизни не светит...

В этот момент приезжает лифт. Пустой. Я захожу, кнопку нажимаю и поворачиваюсь к Баринову и, прежде чем двери захлопываются, успеваю сказать и мило улыбнуться:

- Идите в жопу со своими предложениями.

И почему-то мне кажется, многие из его окружения за эти слова мне бы поаплодировали.

12. Вита

Первые дни я просто валяюсь в квартире. Процедура вымотала меня не столько физически, сколько морально. Пару раз Шумский звонит, справляется о самочувствии. Я кратко отчитываюсь ему, но как только он начинает рассказывать, как дела у Ярослава - обрываю. Все. Это перевернутая страница. Что им надо было, они получили.

А мне…

А мне ничего, на самом деле, не надо.

Моя жизнь не началась вдруг с чистого листа. Я не приняла кучу судьбоносных решений, которые теперь все-все изменят. И, конечно, не приняла предложение маньяка… которого я мысленно переименовала в Барина. А тот и не звонил больше. Видимо, все и правда прошло хорошо, и его потребность во мне закончилась.