Позволяю ему даже осмотреть себя. Нет, у меня нет с собой никаких запрещенных предметов. Мне надо всего лишь поговорить.

Еще раз оглядевшись по сторонам, он впускает меня.

Яна лежит на кровати с закрытыми глазами. Вокруг какие-то аппараты, датчики, капельницы. Раздается слабый писк одного из приборов.

Подхожу к ней и беру руку. Холодную и слабую.

Яна чуть приоткрывает глаза.

- Олег… - произносит на выдохе. – Ты пришел… Олег…

- Тихо, Яна, тихо. Успокойся. Не надо нервничать. Все будет хорошо.

Неожиданно мотает головой.

- Олег, - губы едва шевелятся. Я вижу, что каждое слово дается ей с трудом. – Никита…

- Он у меня, - глажу ее по руке. – Все хорошо. Не волнуйся. С ним все будет в порядке. Скажи лучше, как это все произошло? Ты выпила?

Она изумленно смотрит на меня. Опять мотает головой.

- Почему ты спрашиваешь? – задумывается на мгновение, как будто пытается что-то вспомнить. – Тормоза, - морщится то ли от боли, то ли от воспоминаний. – Тормоза не работали. Я пыталась… Не помню… Машина была неисправна…

- Я понял, - говорю как можно спокойнее. – Не волнуйся. Ты пришла в себя. Это главное. О Никите я побеспокоюсь. Все будет хорошо.

- Олег, если надо подписать какие-то бумаги на Никиту, я сделаю это. Он не должен попасть к Дине. И к ее брату.

- Не волнуйся, адвокат все сделает, как надо, - успокаиваю я ее. – Тебе сейчас надо поправляться.

Мне хочется наклониться и поцеловать ее, но вижу, что она слишком слаба. Поэтому просто чуть сильнее сжимаю слабую ладошку.

На следующий день я опять встречаюсь с адвокатом и прошу его вместе с детективом попытаться найти проблему в тормозах. Я не верю, что Яна была пьяна, когда села за руль. И сильно сомневаюсь в результатах экспертизы.

Также прошу подготовить его необходимые бумаги для установления временного опекунства над Никитой на время нахождения Яны в больнице.

22. 22. Олег

Процесс оформления опекунства занимает достаточно долгое время, но и тут деньги помогают решить возникшие проблемы.

Уверен, что Дина с Дмитрием тоже не пожалели их, но решающую роль сыграло желание матери. Яна дала письменное согласие на оформление опекунства на меня.

Поэтому Никита живет со мной. И это так непривычно. Я привык жить один. А теперь моя жизнь кардинально меняется.

Первое, что меня поражает, - количество вопросов, на которые я должен отвечать. Откуда в этой маленькой голове с такой скоростью появляются эти самые вопросы – для меня тоже загадка.

Но, чем чаще я смотрю на Никиту, тем больше осознаю, что мне, наверное, будет его не хватать. Когда Яна выйдет из больницы и заберет его. Я не знаю, как объяснить это чувство, но я как будто привыкаю к нему. Хотя в своей жизни я запретил испытывать это к кому-либо.

Потому что это вызывает лишь боль. Вот и сейчас разлука с этим маленьким пацаном может принести мне ее. Ту самую боль, которую я тщательно стараюсь избегать.

Поэтому решаю меньше времени проводить с ним. К счастью, няню нашли довольно быстро и эта милая женщина сразу же нашла контакт с Никитой.

Отвлекают меня и новости, принесенные адвокатом. И все чаще в наших с ним беседах звучит имя Роман. Имя того самого мужчины, который каким-то странным образом оказался на семейном ужине.

- Есть его контакты? – спрашиваю я адвоката.

Он протягивает мне бумажку с телефоном и адресом.

- Я хочу сам поговорить с ним, - говорю, вглядываясь в листок бумаги.

- Я бы не советовал вам этого делать, - отвечает адвокат. – Это может спугнуть столь важного свидетеля. Лучше дать всему идти своим чередом.

- Нет, - твердо произношу я. – Я не могу ждать. Этот Роман.. – трясу бумажкой. – Я чувствую, что он та самая нить, которая приведет нас к разгадке.