– Да, я поняла.
– Я тоже поняла! – кривит мордочку Аришка, – Я не буду одна!
Надежда допивает чай, встает, прощается.
Я выдыхаю, когда закрываю за ней дверь. Прислоняюсь спиной. Хочется сползти вниз, просто выдохлась, всё. Аут.
– Соня, а когда обед? А гулять пойдем?
– Обедать хочешь? Давай разогрею, потом можем погулять.
Успеваю поставить суп в микроволновку, стучат в дверь. Аринка радостно восклицает.
– Да Винчи! Привет! А мы будем обедать, хочешь с нами?
– Нет, спасибо, не голоден. Соня, мне кое-что спросить надо, наедине.
– А я не буду подслушивать! – Аринка демонстративно закрывает уши и глаза, улыбаясь во весь рот, моя маленькая буратинка, рот у неё большой, как и у меня, и улыбаться она любит, как я когда-то…
– Даня, я сейчас выйду, подожди в коридоре.
Ставлю перед Ариной тарелку, включаю ей мультик на стареньком ноутбуке. Понимаю, что это плохо, но так она посидит спокойно.
– Даня, я слушаю.
– Соня… ты… кому ты рассказала про нас с «Вээм»?
Слышу вопрос и цепенею…
Глава 18
– Что?
Я в ступоре. Не могу осознать до конца… Он серьёзно?
– Сонь, я не обвиняю…
– Именно обвиняешь… – жгучая боль давит прямо в грудь, сжимает, и нечем дышать. По телу разряды, трясёт, сразу как-то очень холодно становится.
– Сонь! Я просто спрашиваю!
– А я просто отвечаю. Извини…
Откатываюсь назад, за дверь, на мгновение прижимаюсь, сдерживаю дыхание, сжимаю зубы, потому что, если распущу себя – разревусь. А я не хочу… не хочу и не могу реветь. Подрываюсь, лечу к шкафу, мельком смотрю на сестрицу – она увлеченно следит за приключениями Рапунцель.
Так, небольшой тайник у меня в старой джинсовке, во внутреннем кармане. Не густо, конечно, но…
Достаю пять тысяч, потом, подумав, еще пять. Продукты из «Азбуки» стоят дорого, но я надеюсь, что этого хватит. Конечно, потом можно зайти на сайт магазина и всё посчитать, может я так и сделаю.
Ледяной пот прошибает, потому что это неприкосновенный запас. На черный день. Видимо они для меня наступили, черные дни…
– Сонь, ты куда?
– Никуда, я тут, я с… с Даней поговорю и вернусь, и будем заниматься с тобой, а то совсем забросили мы прописи.
– Хорошо. Только я мультик досмотрю?
– Ладно.
Выхожу. Данила стоит, прислонившись к стене, смотрит исподлобья.
– Соня, я…
– Вот. – протягиваю купюры, на которые он смотрит как на что-то омерзительное. – Этого хватит? Если нет, скажи, я добавлю.
– Ты… – вижу, как у него начинают сжиматься челюсти, желваки ходят… – Дура, да?
– Да, – отвечаю не задумываясь. Он ведь это хочет услышать? Пусть! Пусть я дура. – Спасибо тебе большое за помощь. Больше не побеспокою.
– Соня!
– Возьми! – пытаюсь всунуть деньги ему в руки, но он отпихивает мои ладони.
– Прекрати! Ты… – чувствую, как он проглатывает какое-то ругательство, слишком благородный, типа, – Не думал, что ты такая!
– Извините, не оправдала надежд! Бери!
– Знаешь…иди ты…
Что?
Стою, открыв рот, чувствую, как слезы начинают душить. Да как он… как он может?
Да Винчи пытается уйти, но только вот я стою у него на пути, и обойти меня он не может. Только отодвинуть. А я… я не хочу его пропускать пока он не возьмёт деньги.
– Бери!
– Дай пройти.
– Не дам, пока не заберешь это!
– Так, да?
– Да!
Он берет меня за плечи, но не отодвигает, а вжимает в стену, смотрит гневно, глазами сверкает.
– Ты… Ты понимаешь, что её могут… выгнать? Просто вышвырнуть из профессии вообще?
– А ты понимаешь, что я не могла никому ничего рассказать?
– А почему же Аделина при всех заявила, что это ты?
– Что? – сердце камнем летит в район пяток, обжигающе ледяные стрелы по венам, голова кружится… – Я… я…