него. Поняла?!

20. Глава 20.

— Отпусти мою руку, громила! — рычу, упираюсь всем весом пятками в землю, пытаюсь хоть как-то затормозить и смириться с тем, что меня тянут как мешок с картошкой через посадку к машине, оставляю за собой следы. — Я не сказала тебе да! Ты слышишь? Хотя в твоем возрасте, наверно, это нормально, — язвлю. — Отпусти, — впиваюсь обломанными ногтями в его ладонь, внутри которой сжимаются косточки моей хрупкой руки. — Я не выйду за тебя замуж. Я не хочу жить с папиком. Ты мне даже не нравишься.

— Уже вышла. Давай шагай. Нам нужно ещё добраться до города.

— Это липовый паспорт. Нигде не числится. Значит, это всё маскарад. Если ты такой умный, мой паспорт у моего опекуна. Настоящий, — кричу, дергая рукой.

— Пусть оставит себе! Теперь у тебя новая фамилия. Так что радуйся подарку судьбы. Топай. И закрой рот. Ты мешаешь мне думать. Меня раздражают громкие шумы и долгие разговоры.

— Отпусти, я сказала, — визжу как можно громче. — Извращенец. Сколько тебе лет? Сто? Да я тебе в дочери гожусь. Неужели в твоем возрасте ты не можешь найти пару себе под стать? Зачем мучить меня? Я ни в чем не виновата. Просто сирота.

— Затем! Ты очень много проблем создала.

— А-а-а-а-а… Поняла, ты все еще в обиде за малую шалость в казино в тот вечер, что я смогла обыграть твоих непутевых крупье и пару раз срубить джекпот? Или ты не можешь смириться с тем, что сорвался с ветки и упал в мусор? — не могу сдержать смешок, это нервное. — Твой полет был великолепен. Я даже немного переживала из-за того, что…

— Не стоило.

— Ты не дал договорить. Из-за того, что не забралась повыше.

Он резко останавливается, я впечатываюсь в его спину лбом, он отпускает меня, падаю на задницу.

— Ай, — тру место удара.

Как будто в скалу врезалась. Вывела его. Вижу, как мышцы его лица напряглись. Густые брови вытянулись в горизонтальную линию, образовался излом между ними. Глаза чуть сузились. Тонкие губы плотно сомкнулись, удерживая крики и оскорбления в мою сторону.

— За-мол-чи, — говорит по слогам. — Ти-ши-на, — цедит сквозь зубы, поднимая меня одной рукой с земли.

— Я хо-ро-шо слы-шу! — копирую его, показывая пальцем на ухо. — У ме-ня про-блем с этим нет! Марана, послушайте сейчас без шуток.

— А что, до этого мы с тобой шутили? — одна бровь изгибается в вопросе. — Ну давай, глаголь, удиви меня. Линда. Имя у тебя прям как у певицы. — Проговаривает слова песни: — Я ворона, я ворона, кар-кар-кар. Ты сейчас даже похожа на нее, — протягивает руку к волосам, вытаскивая сухие листочки.

— На певицу?

— Нет, на ворону!

— Не понимаю, о ком вы. Не слышала! — отряхиваю зад. — Песня из вашего серебряного века, а не из моего, двадцать первого.

Смотрим друг на друга. Я тоже напрягаю свой воинственный взгляд, пусть знает, я не боюсь его. Ну, почти не боюсь.

— Отпустите меня, пожалуйста, — складываю руки в мольбе. — В тот вечер меня заставили прийти в казино и просто играть, отвлекая ваше внимание. Не знаю для чего. Да мне и не важно. Просто играть указ был, — слезы наворачиваются на глаза. — После нашей погони, где вы потерпели фиаско... Извиняюсь за все это, от страха бежала... Я хотела сбежать из этого города. Но опять очутилась в том проклятом доме. И вот мне говорят прийти на званый ужин и пробраться в ваш кабинет, расставить жучки. Выбора не было, я согласилась. На кону стояла моя свобода и воссоединение с сестрой. Я сирота, у меня есть младшая сестра, она находится в детдоме. Если не найду ее и не заберу в ближайшее время, потеряю навсегда. У вас же есть родные?