– Как её зовут?

– Анжелина, не смотрите так, вы можете подобрать ей любое имя. Мне оно всегда не нравилось. И про возраст я вашей помощнице уже сказала. Ей семь, она родилась летом, помню, была такая ужасная жара, все пошли на речку, а у меня воды отошли. Мучилась целые сутки, лучше бы она умерла, – говорила с такой злостью, а я раскрыл папку, и стал вчитываться в резюме, где был указан вес, и все данные о младенце. Там было много справок, и как оказалось, она нечем серьезным не болела.

– И даже ветрянкой?

– Так я её в сад не водила, она у меня дома сидела! – гордо ответила мать, строит из себя порядочного родителя.

– Значит, вы с ней занимались? Читали? Писали? Рассказывали стишки? – закипел от гнева, не хочется брать недоразвитую девочку, с этим могут быть проблемы, нам требуются не только умные, но и безумно красивые, которые впоследствии вырастают, и работают на нашу корпорацию.

– Конечно, за кого вы меня держите?

– За мать, которая хочет продать своего ребенка. Давайте называть всё своими именами. Главный вопрос, у нее есть братья и сестры? – налил себе в бокал виски, не люблю такие моменты, когда приводят новеньких.

– Нет, она одна. Вы издеваетесь? Я её раздумывала рожать или нет. Муж заставил, конечно, походил бы сам девять месяцев с ужасной тошнотой, скотина такая! А я из-за него бросила модельный бизнес, мне такие мужики делали предложение, один из них хотел купить дом в Испании. А я по пьяни переспала с этим уродом, и залетела, а он оказался бедным музыкантом. Ну, повелась! И что в итоге? Он умер, а я с ней на руках осталась, и теперь каждый день по помойкам лазием.

– А вы не пробовали устроиться на работу? Вы же мама, а это ваше чадо, – проверял её сейчас, мне нужно было знать, что не всё потеряно.

– Хм, если вы откажитесь, простите, то тогда я её просто завезу в лес и оставлю. Но кормить лишний рот больше не собираюсь, – своим ответом она показала, что на девочку ей действительно наплевать. Оставались другие формальности, хочу уже открыть другую папку, как оттуда выпадает фотография, передо мной силуэт малышки с косичками. Она будто не хочет смотреть в камеру, а дальше я увидел её зеленые глаза, в них читалась грусть, ещё бы с такой мамашей. Мне стало так холодно за этого ребенка, она была сиротой при живых родителях.

– А бабушка с дедушкой?

– Я сама из детдома, отвечу сразу, у нас нет никаких родственников, смотрите уже эту чертовку, она в коридоре, играет с куклой. Выкидывала её на улицу, а она всё равно тащит в дом.

Снова вглядываюсь в фото, а потом набираю Марте, сейчас мы подпишем договор.

– Подготовь все нужные документы, сделка одобрена, – сказал, как отрезал, а эта женщина захлопала в ладоши.

– Так вы дадите десять миллионов? Ну наконец-то заживу, как следует.

Дверь открывается, Марта приносит бумаги, а мамаша прочитала строчки так быстро, да ей плевать, что в пунктах договора, был полный отказ от ребенка, и она может потом обращаться к юристам, адвокатам, всё равно ничего не добьется, ей-богу в таких родителей надо стрелять. Отдает бумагу с подписью, а я в душе её осудил, но такие родители звери, и в нашем так называемом тюремном городе именно дети, которые никому не нужны.

– Поздравляю Юлия Осиповна, деньги поступят на ваш счет в течение дня. А теперь водитель вас отвезёт домой, и вы больше никогда и ни при каких условиях здесь не появитесь, а не то, сами знаете, что будет потом… – достаю пистолет, пришлось немного припугнуть.

– Что вы?! Сдалась мне эта девчонка.

– Проведи её через чёрный ход, чтобы она не попадалась на глаза ребенку, – боялся этой встречи, ведь детишки не знают, для чего их сюда привозят. Снова достаю снимок пора познакомиться с этой девочкой и рассказать, что теперь её душа полностью принадлежит нам. С виду была похожа на котенка, такого серого с большими зелеными глазами, никогда прежде, таких не видел.