— Я пас, ребятушки. На мели... с зарплаты схожу, а сейчас извините.

И уже направилась в сторону дома, но ребята наперебой принялись зазывать, обещая угостить меня «в кои-то веки».

— Ладно уж, на мороженое наскребу...

Пока шли, с завистью смотрела на Макса, Мишку и Олесю. Вот у кого практика как практика-идут себе довольные, а я еле тащусь за ними. А вечером еще на работу. Как подумала об этом, даже зубы заболели. Как бы пережить это все без последствий для собственной психики?

8. 7

Утро порадовало ярким весенним солнцем и ясным голубым небом. Женя курил у калитки и сонно зевал.

— Зря тебя дернули в выходной день с утра пораньше...

— Да ладно, представлю, что это маленькое приключение с красивой девушкой, — улыбаясь, протянул он, и я тут же покраснела, засмущавшись от комплимента.

От парня, что еще недавно клеился к моей подруге.

Все мое стеснение тут же как ветром сдуло. Вот они, мужчины — коварные создания. Еще про нас, женщин что-то там говорят, а сами-то, сами.

Разозлилась на десантника и буркнула сквозь зубы:

— Поехали.

В дороге он включил радио и большую часть времени ехали в молчании, но под музыку и болтовню веселых ведущих. В какой-то момент мне даже удалось немного вздремнуть и проснулась я, когда Рогозин выключил звук и остановил машину.

— Приехали? — спросила я сонно и поморщилась. Тело затекло без движения и теперь неприятно кололо ноги и правую руку.

— Нет, но уже близко. Решил, глядя на то, как сладко кто-то спит, что было бы неплохо выпить кофе.

Я снова смутилась. Но теперь уже от того, что напрягла парня своими делами. Сама дрыхну без задних ног, а человек вынужден в свой выходной ни свет ни заря переться черт знает куда и черт знает зачем.

Хотя, это не я, это Эмка виновата. И вообще, это её товарищ? Её... вот пусть она и переживает на его счет. А мне все равно. Точно, все равно и все тут.

— Извини, — все-таки пробормотала я.

— Интересно за что...- задумчиво протянул Женя и вышел из машины, чтобы направиться на заправку, возле которой мы, собственно, и стояли сейчас.

Ну правильно, он же не занят, что за мысли в моей голове.

Дальше ехали чуть веселее. Рогозин принес пару стаканчиков обжигающего и невкусного капучино, пару гамбургеров и мятные леденцы. Наевшись и немного взбодрившись, мы продолжили путь и вскоре уже въезжали в старый, полуразрушенный поселок городского типа.

— Ну вот... где-то тут и живет наша пропажа, протянул Женя, а я огляделась.

Ехали медленно мимо серых пятиэтажек, стоявших вперемежку с одноэтажными покосившимися домишками. Пара сетевых магазинов яркими фасадами «украшали» безликую серость и тоску, сквозившую здесь изо всех щелей.

— Я думала, это деревня, — протянула тихо.

— Как-будто это не так, — проворчал он в ответ.

— Ну все-таки какая-никакая жизнь здесь теплится. Не такой уж и маленький это поселок, вон и домов пятиэтажных сколько...

— А по мне-деревня как деревня.

— Ну нет, вот в моей Тмутаракани двадцать пять домов и ни одного магазина. На лугу козы с коровами пасутся, и водонапорная башня посреди поля. Куры в огородах и свинки. Вот это деревня.

Рогозин хмыкнул, но ничего не сказал.

Ехали медленно, дорога в ямах и рытвинах, того и гляди останешься без колес. Жизнь в селе кипела вовсю. Мимо проносились на велосипедах мальчишки, проехали пара-тройка машин, гуляли мамы с колясками.

Остановились возле продуктового магазина. Я, выйдя из машины, потянулась, Женя тоже размял затекшие конечности.

Из-за прилавка на нас недовольно и сонно взирала полная женщина лет тридцати пяти в бордовом фартуке и кепке.