Мирослава ответила ему такими же крепкими объятиями, той же любовью, той же нежностью. Вдыхая его опьяняющий запах и наслаждаясь им так же как и его объятиями. А он, обнимая ее все крепче и крепче, тихо прошептал:

– Не грусти, моя родная, я обязательно вернусь. Ты только дождись меня. Время быстро пройдет, я вернусь, и больше никогда не покину вас. Обещаю, мои любимые.

Мирослава, заворожено слушавшая его, вдруг осознала, что внутри нее растет и развивается маленькая жизнь – их ребенок. Их малыш!

Она слабо кивнула, давая понять своим жестом, что дождется. Обязательно дождется его! Ведь иначе она точно не может поступить, потому что никто другой ей не нужен. Тем более теперь, когда она носит под сердцем ребенка.

– Спасибо, – таким же ласковым шепотом поблагодарил он и запечатлел легкий поцелуй у виска. – Я обязательно вернусь... Я люблю вас.

Мирослава подняла голову, чтобы посмотреть на любимого. Чтобы улыбнуться ему и сказать ответные слова любви, но стоило ей открыть глаза, как мужчина растворился в темноте.

Она растерянно оглянулась по сторонам, но ничего кроме тьмы вокруг не было. Слёзы потекли по её щекам. Но вспомнив, что переживать и волноваться ей сейчас противопоказано, Мирослава вытерла их. Сделала глубокий вдох-выдох и робко улыбнулась. Если его нужно подождать, то они обязательно его дождутся!

Смирнова проснулась со слезами на глазах и счастливой улыбкой на губах. И пусть этот сон, скорее всего, не был вещим, но чувства радости и умиротворения он ей подарил.

Собралась на работу. Мирослава села в маршрутное такси с той же счастливой улыбкой на устах, уставилась в окно. Зима. Всё вокруг белым-бело. Хорошо! А ведь уже прошли новогодние праздники, а из-за своего подавленного состояния она не насладилась ними в полной мере. Жаль.

Праздничные дни даже не запечатлелись в ее сознании. Просто прошли стороной и всё. И только теперь Мирослава почувствовала себя виноватой по отношению к своей семье. Трудно было не только ей, но и ее близким. Конечно, сестры не сильно обсуждали и жаловались друг другу на прошедшие месяцы, но только сейчас она поняла, что и сестре невероятно было тяжело всё это время. От этих мыслей улыбаться больше не хотелось, а вот пойти и крепко обнять сестру, она бы сейчас не отказалась. Решила, что вечером так и поступит. И снова обратила своё внимание на меняющиеся картинки за окном.

Автобус остановился на очередной остановке, Мирослава машинально перевела свой взгляд направо. Несколько человек вошли, и последним посреди вошедших был Берков. Ее сердце сделало кульбит, дыхание сбилось. Вот только и сегодня он не стал оглядываться по сторонам – сразу же уткнулся в свой мобильный телефон. Обида ужалила Мирославу больнее осы. И что он там так увлеченно рассматривает? С кем переписывается? Хотя, к чему все эти дурацкие вопросы? И так понятно, что он со своей возлюбленной общается. Сейчас Мирослава плохо помнила образ той девушки из кафе, но с уверенностью могла сказать, что та была красивой и улыбчивой.

Вспомнив о девушке, Смирнова вспомнила и о своем сне с участием Алексея. Ну что ж, и здесь ей не нужно больше переживать, хотя с этим ее «лечением» она и забыла о сне-предупреждении. Но, Берков, похоже, переквалифицировался в пешехода, так что и Мирославе переживать больше не нужно о том, как предупредить и предотвратить её видение. К тому же, видение и сон могли быть просто плодами её больного воображения. Не более. Да, именно так теперь она и будет считать, ведь даже без ее вмешательства Берков отказался от машины. Следовательно, теперь страшное сновидение действительно не сбудется.