– Да. Спасибо.

– Не спи! Ты должна хоть немного поесть! Я тебе бульон принесла и пирог с капустой.

– Не хочу, – отрицательно мотнула головой Мирослава.

– Надо! – настояла на своём старшая.

Встала, вышла из комнаты и через две минуты вернулась с пиалой в руках. Ей вновь пришлось растормошить младшую сестру. Та нехотя, но всё же съела половину порции и только после этого опять закрыла глаза.

– И как тебя такую оставлять одну? – сокрушённо покачав головой, вымолвила Ева.

– Легко и просто. Ничего со мной не случится, – заверила Мирослава. Правда, получилось у неё совсем неубедительно.

– Может, всё же у нас пока поживёшь? – в очередной раз предложила Ева.

– Нет, – ответила категорическим отказом младшая. – Я должна сама пройти через это.

Ева сомневалась. Очень сомневалась, что сестра поступает правильно, отказываясь пожить это время с ними. Но и спорить с ней не могла. Мирослава всегда была упрямой и самостоятельной. А ей, Еве, очень хотелось хоть как-то поддержать младшую, ведь если бы тогда Мирослава не выгнала её, то это проклятие сейчас бы лежало на ней самой. И тогда бы у неё не было ни мужа, ни обожаемых детей.

От этих мыслей её передернуло, и она с сочувствием посмотрела на засыпающую младшую сестру. Это страшно жить вот так, каждую ночь, видя кошмарные сны и не имея личной жизни. А ведь Ева всегда удивлялась, почему на её сестру никто из мужчин не обращает внимание. Она же вон какая хорошенька! Да и характером покладистая. Да, упрямая, но при этом ласковая и любящая. Верная, весёлая и отзывчивая. Сколько раз за прошедшие годы Ева жаловалась мужу, сетуя на судьбу сестры. Вот что этим мужчинам нужно? Как они могут не замечать такую девушку? Максим тоже всегда этому удивлялся. Пожимал плечами и отвечал, что, наверное, это сама Мирослава такая привередливая и не принимает знаки внимания противоположного пола. В какой-то степени Ева соглашалась с мнением мужа, так как тоже неоднократно видела мужские взгляды, обращённые на сестру. Но с другой, она помнила рассказы сестры о её попытках сделать первый шаг к мужчинам. Все они шарахались от неё, как от чумной. Почему?

Может, это знахарка действительно сказала правду, и они тогда по незнанию совершили грех? Вернее, Мирослава сама на себя навела порчу. Но ведь, ладно, они ещё подростками были, но неужели их мама не знала, что им нельзя было омывать тело мёртвой бабушки и мыть пол в доме?

Ева в последние дни тоже плохо спала. Переживания за сестру, да и мысли не давали уснуть. Она столько литературы перечитала за эти дни насчёт правил похорон, суеверий и прочей литературы на данную тему. И по всему выходило, что знахарка оказалась права. На Мирославе действительно порча. Ведь даже в прошлые времена мертвецов обмывали пожилые люди, которые не приходились упокоенному родственниками.

Тряхнула головой, прогоняя дурные мысли. Хватит об этом думать. Ещё раз погладила спящую сестру по голове и, взяв второй комплект ключей, тихо вышла из дома. Надеялась, что, если Мирославе станет хуже, то она сможет позвонить ей. А вообще Ева была намеренна звонить сестре каждый час и интересоваться её самочувствием.

***

Бабушка вновь стояла перед ней злой фурией. Чёрные глаза смотрели на Мирославу с неприкрытой ненавистью. Низенького роста она сейчас казалась просто великаном по сравнению с напуганной внучкой. В одной руке она крепко сжимала какую-то кофту. И почему-то Мирославе казалось, что эта кофта принадлежала её матери. Сердце забилось сильней, предчувствуя самое худшее.

– Ну что ж, маленькая дрянь, я смотрю, слушаться бабушку ты не хочешь. Что ж, будь по-твоему. Но учти, если ты продолжишь и дальше пить ту гадость, то вместо тебя я заберу твою мать! – гневно гаркнула бабушка так, что Мирослава испуганно вздрогнула и попятилась назад.