Берков лишь вскользь взглянул на неё безразличным взглядом и принялся за поиски своих наручных часов.

– Алекс, мать твою! Я с тобой говорю! – взвизгнула Инга.

– Ладно, – поворачиваясь к ней лицом и внимательно смотря в глаза, выдохнул он. – Что ты хочешь от меня?

– Внимания! Ласки! Уважения, в конце концов.

– Вниманием и лаской я тебя обеспечил в постели. Уважение? – криво усмехнувшись, спросил он, будто самого себя. – Извини, но если бы я тебя не уважал, то и не спал бы с тобой.

Холодное выражение пасмурных глаз и безэмоциональный голос Алексея впервые за время их знакомства так задели её.

– Чурбан неотёсанный, – еле слышно произнесла она обиженным тоном.

– Зато я честный, – равнодушно заметил Алексей, поправляя манжеты на рубашке. – Что нельзя сказать о тебе. Кстати, может считать эту нашу встречу последней, – как бы между прочем обронил он.

– Почему? – не веря в серьёзность его слов, переспросила Инга, подходя к нему соблазнительной походкой от бедра. А если учесть, что кроме кружевного нижнего белья на ней ничего не было надето, то выглядела она очень даже эротично. И Берков оценил эту картину по достоинству, правда, мысленно, не выдавая ни жестом, ни взглядом своего восхищения её внешними данными.

– Потому что, когда женщина параллельно встречается с несколькими мужчинами, она становится проституткой, – с нескрываемым отвращением и презрением в голосе спокойным тоном ответил Алексей.

Оскорбительные слова обожгли не хуже болезненной пощёчины. Инга даже запнулась, делая очередной шаг, и остановилась. Однако самообладание она быстро вернула себе.

– Ты меня имеешь в виду, говоря это? – с натянутой улыбкой спросила она.

– Не себя же, – окинув её фигуру брезгливым взглядом, сказал Алексей и, взяв пиджак, направился к выходу.

– И с чего такие гнусные выводы? – прокричала Инга ему в спину. – Если я тебе надоела, мог бы и спокойно об этом сказать, а не оскорблять!

– Инга, не строй из себя оскорблённую невинность. О твоих шашнях с Серовым не знает только слепой и глухой в этом городе. Да, и, если не хочешь, чтобы люди узнали о ваших любовных игрищах, то в сеть не стоит выкладывать компрометирующие фото и видео, – обернувшись к ней вполоборота, безразличным тоном проговорил Берков и вышел, оставив ошарашенную бывшую любовницу одну.

Всего несколько мгновений она стояла неподвижно, пытаясь понять, о чём именно он говорил, а поняв, бросилась за ним. Из квартиры выбежала, как и была нагая, даже не потрудившись накинуть халат или ещё что-нибудь.

– И ты ставишь крест на наших отношениях только из-за нескольких невинных поцелуев?! – воскликнула Звонарёва отчаянно.

Алексей успел спуститься на несколько ступеней вниз по лестнице. Остановился. Как-то устало выдохнул и явно нехотя обернулся, награждая безнравственную женщину ледяным взглядом.

– Просмотри свою страницу в Instagram – обнови свою память, – сухо посоветовал он ей.

– Но у тебя нет Instagram! Ты же не любитель соцсетей! – мучительным тоном промолвила Инга.

– Не любитель, – подтвердил Берков. – Но это не значит, что и мои знакомые там не зарегистрированы. И если ты забыла, то у нас с тобой есть один общий знакомый – твой коллега Станислав Покрышник.

– Чёртов очкарик, – зло прошипела Звонарёва.

На это высказывание Алексей лишь кривовато усмехнулся и, отвернувшись от неё, продолжил спускаться по лестнице.

Инга от досады топнула ногой. Одна маленькая интрижка ей дорого обошлась, ведь они с самого начала договаривались с Берковым, что хоть у них и свободные отношения, но измен не должно быть. Если она спит с ним, то только с ним. Он со своей стороны обещал тоже быть честным. И если кому-то приглянется кто-то другой, то они прекращают их встречи. И за два прошедших года в его честности не пришлось сомневаться. А вот Звонарёва время от времени позволяла себе маленькие шалости, но лишь из-за жажды найти более выгодную партию, нежели Берков!