– Это не… я не расстроилась, это просто от эмоций.

– От каких?

Я пожала плечами:

– Трудно объяснить. Я уже не девственница. Мы уже не будем такими, как прежде. Не то чтобы я хочу что-то вернуть, все было замечательно. Но это, по-моему, важно.

– Я понимаю, о чем ты.

Я подняла голову и поглядела на него.

– Я люблю тебя, Кайл.

– Я тоже тебя люблю, Нелл.

Второй раз оказался невероятным. Внизу живота разгорался живой огонь, я готова была взорваться или, наоборот, схлопнуться. Правда, я испытала это одна, но это уже другое дело.

Интересно будет дойти до этого момента одновременно с Кайлом.

Если наши родители и знали, что мы с Кайлом часто занимаемся сексом, они ничем этого не показывали. Разумеется, мы соображали, когда и где уединяться. Два или три раза в неделю мать Кайла ходила в клуб по интересам – для тех, кто собирает вырезки в альбом; его отец почти безвылазно работал в Вашингтоне, поэтому мы встречались в основном в комнате Кайла. Мои родители бывали дома чаще, но их не интересовало, сколько времени я провожу в доме Кайла. Конечно, мы говорили, что занимаемся, делаем домашние задания или смотрим фильмы. Мы действительно все это делали, только не в таком объеме, как говорили родителям.

Когда с разницей в два дня нам исполнилось восемнадцать лет, наши родители решили вместо экстравагантной вечеринки подарить нам уикенд в коттедже на берегу озера, к северу от нашего городка. Мы просили об этом все лето, а они отвечали, что подумают. Мы почти пали духом, когда нас вызвали для разговора.

– Вам теперь по восемнадцать, вы уже официально взрослые, – начал отец Кайла в качестве вступления. – Встречаетесь целых два года. Мы понимаем смысл этой поездки… и ничего не имеем против. Сами были молоды.

Всем стало неловко, но папаша Кайла откашлялся и продолжал хорошо поставленным голосом опытного конгрессмена:

– Суть дела в том, что мы решили отпустить вас в эту поездку вдвоем, и по этому поводу я обязан кое-что сказать. Пусть это неудобно и интимно, но обговорить необходимо. Вы уже не подростки, вы теперь взрослые люди и несете определенную ответственность. Вам дали хорошее воспитание, чтобы вы выросли умными и умели принимать правильные решения. У нас уже были разговоры на эту тему, но я считаю нужным повторить это вам обоим.

– Говори уже, пап, – вздохнул Кайл.

– Мы призываем вас быть осторожными. Предохраняйтесь! – Мы с Кайлом переглянулись, но промолчали. – Я человек заметный, твой, Нелл, отец тоже на виду. Вы обязаны отнестись к этому со всей серьезностью. На данном этапе карьеры я не могу допустить скандала. В воздухе носится идея выставить через два года мою кандидатуру на президентский пост, и вам, конечно, не нужно объяснять, насколько для меня важна безупречная репутация.

– Пап, мы будем осторожны, – сказал Кайл. – Обещаю, мы будем предохраняться.

Мои родители сверлили меня взглядами. Я поняла – от меня тоже ждут обещания.

– Я принимаю противозачаточные, ясно? С тех самых пор, как мы… ну, вы поняли. И мы пользуемся чем надо. Не будет никаких случайных беременностей, понятно? Можно на этом закончить?

– Это было бы великолепно, – пробормотал Кайл.

– И сколько это у вас тянется? – спросил мой отец.

Мы с Кайлом снова переглянулись.

– Вряд ли это так уж важно, сэр, – сказал Кайл.

– Это очень важно, – грубо и угрожающе отрезал отец, жестко глядя на Кайла. – Она моя дочь. Так сколько?

Я порадовалась, что он смотрит не на меня: это и в самом деле было страшно.