Когда солнце начинало сильно припекать, я оставляла котелки и возвращалась в кухню. Дело спорилось. Большого ума в нем не надо. Десять лет назад по окончании политехнического колледжа мне уже довелось работать посудомойкой в столовой при большом машиностроительном заводе. Без стажа и навыков кому я была нужна на тот момент? Платили копейки, зато никогда не голодала – и завтракала, и обедала, и ужинала там. Отработав год, моя душа пожелала перемен, и я последовала ее зову, устроившись в салон красоты мастером по татуажу бровей и губ. Однако это тоже быстро наскучило. В итоге я занялась тем, что мне больше всего нравилось – рисованием, пусть и не на бумаге.

Пока мыла посуду, прислушивалась к разговорам, ловила каждое слово, пытаясь узнать хоть что-то о Паталии и существующих в ней порядках. Но ничего значимого из этих бесед так и не вынесла. Без внимания со стороны своих «коллег» я не оставалась: то мясник заглядывал, чтобы топор и разделочные ножи отдать, а заодно и невзначай тяжеленную кастрюлю поднять с пола, то пекарь, чтобы помочь вытянуть ее из чана. Я одаривала их благодарными улыбками и получала такие же теплые в ответ. Ни от кого не услышала плохого слова или двусмысленного намека. Но, возможно, все еще изменится.

К вечеру мой позвоночник, казалось, рассыпался на части. Но мне удалось справиться с основной частью посуды, накопленной за долгое время. Остались немытыми несколько решеток для жарки и пара котелков.

Экономка частенько наведывалась в кухню, контролируя, кто чем занимается. Однако после семи часов, когда начался ужин, ее и след простыл. И все смогли облегченно вздохнуть.

Вивьен не раз уговаривала меня бросить дурное дело, но я не остановилась, пока не разобралась с тарелками после вечерней трапезы. У моего рвения имелось оправдание – усмирить хоть немного бдительность Лорены, перестать думать о Лене, своей участи в ближайшее время, потере работы в Москве и выкроить на завтра пару свободных часов для разведывания обстановки.

В итоге, когда я рухнула на высокий деревянный стул, стоявший в углу, казалось, была больше мертва, нежели жива. Ногти стерлись до мяса, руки, ноги, спина и живот болели от тяжеленных кастрюль. Мне не терпелось доплестись до кровати и забыться крепким сном, но тело за день сильно вспотело и ужасно чесалось. Следовало бы помыться. Вот только где?

– Устала? – подошла ко мне Вивьен. Невзирая на полноту, женщина словно летала по просторному помещению.

– Очень, – честно призналась ей, привалившись к стене. Она приготовила ароматный отвар и подала его мне. Благодарно кивнув, я сделала несколько глотков.

– Говорила не геройствовать! – женщина села на соседний стул, решив, видимо, немного поболтать со мной.

– Вивьен, а ты владеешь магией?

– Что ты! – активно замахала женщина руками, слегка покраснев при этом. – Таким даром обладают лишь знатные люди.

– Например, лорд Данге? – предположила я и, как только Вивьен кивнула, задала новый вопрос: – А что они могут?

– Ты ни разу не встречала мага? – изумленно уставилась на меня служанка и, немного помедлив, начала рассказ: – Много чего: лечить, защищать, а некоторые, особо сильные маги, воздействовать на природу и сознание людей. Но нас в это не посвящают.

– А лорд Данге сильный маг?

– Не очень. Вот Гордон наш был очень сильным магом. Бедный мальчик, – запричитала женщина. Как и в прошлый раз у нее на глазах проступили слезы. Вивьен смотрела на меня сквозь навернувшуюся влагу, и от этого ее синие глаза казались еще более бездонными.