4. ГЛАВА 4

Переносить заключение в роскоши оказалось тяжелее, чем в темнице. Слишком все это напоминало о прошлом. И слишком отличалось от него. Наама то кружила по комнатам, то часами простаивала у окна, прижавшись лбом к прохладному стеклу.

Дни и недели в плену были бедны впечатлениями, похожи один на другой, почти неотличимы. Слуги, приносящие и уносящие еду. Ненавистная комната, шелковые обои с золотым узором. Парк за стеклом. Андрос…

Он приходил каждый день. Иногда даже по несколько раз в день. И не всегда лишь для того, чтобы утолить похоть. Пытался общаться, словно ничего не случилось, они по-прежнему равные, и не было той невозможно унизительной ночи. Или всех последующих.

Иногда она подыгрывала ему. Ненадолго, только чтобы дождаться, когда он расслабиться и побольнее ударить, если не рукой, так хоть словом.

Заканчивалось всегда все одинаково. Андрос приходил в ярость, швырял ее на кровать или ставил на колени и грубо трахал.

Хуже всего, что он при этом всегда старался, чтобы она тоже получила удовольствие. Словно утверждал свою власть над ее телом, а через тело и над душой. Проклятый ублюдок был искусен, умел подвести партнершу к высшей точке. И не гнушался прибегать к экстазону, если Наама сопротивлялась, не желая получать наслаждение в постели с врагом.

— Ты так и будешь держать меня взаперти? До самой смерти? — однажды спросила она.

Его глаза зло сузились.

— Ты не покинешь Грейторн Холл.

— И эту комнату тоже?

— Комнату… — он задумался, а потом предвкушающе улыбнулся. — Комнату можно. Если ты как следует попросишь меня об этом, На-а-ама.

— Забудь.

Демон бессильно выругался, глядя на ее непримиримо сжатые губы и упрямо вздернутый подбородок.

Позже по распоряжению Андроса пришел специалист по охранным чарам, чтобы тот увеличил длину магического “поводка” в ошейнике.

Границы тюрьмы расширились, но сама тюрьма никуда не делась. Наама оставалась пленницей. Постельной игрушкой своего врага.

***

На малую столовую она наткнулась случайно, когда бродила по Грейторн Холл, стараясь запомнить хитросплетение комнат и коридоров. Вошла и сразу же попятилась, обнаружив других демонов. Меньше всего хотелось, чтобы кто-то из прошлой жизни увидел ее с ошейником на шее.

Но было поздно. Ее заметили.

— Это что же? — прошипела Делайла, сузив глаза от ярости. — Мы теперь разрешаем рабам шататься по дому без дела? Андрос, ты же не позволишь ей сесть за стол рядом с нами?! Я против!

Сидевшие за столом обернулись. Наама узнала Андроса, его секретаря и дальнего родственника — Карро ди Небироса, Леонарда ди Форкалонена, генерал-губернатора с супругой и ведущего юриста клана ди Саллос. Имена и лица из той, прежней жизни. Гости и хозяева дома смотрели на нее. Кто с сочувствием, кто со скрытым злорадством или неловкостью. Никого из присутствующих нельзя было удивить ошейником и бляхой с выгравированным именем хозяина. Но Наама не была человеком. И вид равной по рождению и воспитанию аристократки в роли чужой собственности шокировал всех.

Кровь бросилась в лицо. От унижения захотелось разрыдаться, но вместо этого Наама выпрямилась и окинула всех присутствующих исполненным достоинства взглядом.

— Хорошего вечера и приятного аппетита, дамы и господа. Простите, если нарушила ваше уединение. Я еще не до конца освоилась в своем новом доме.

— Доме?! — визгливо переспросила Делайла. — Каком доме?! Убирайся отсюда, немедленно, подстилка. Андрос, что же ты молчишь! Прикажи ей!

Наама подарила бывшей подруге насмешливую улыбку. Опускаться до диалога с Лайлой она не собиралась. У нее отобрали все: имя, положение, деньги, свободу. Осталось только гордость, и Наама не станет разменивать ее на бабские склоки. Все присутствующие запомнят, что ди Вине умеют проигрывать с достоинством.