Не буду улыбаться. Не хочу позволять ему думать, что он уже завоевал моё сердце. На самом деле он уже там, хотя я старательно закрывала своё сердце от всех. 

Что толку от любви, если моя жизнь расписана по минутам? Брак в ней возможен лишь по глубочайшему расчёту. Спасибо папочке!

– Нет, не всем! – вдруг с пылом заявляет Ян. 

Мы расположились на заднем сиденье его старенькой Мазды. Парень стремительно поднимает меня и усаживает к себе на колени. Оседлав его, интуитивно обнимаю за плечи. 

– Ты нереальная, Вик! 

Даже в тёмном салоне авто вижу, как его глаза сияют... И я всё-таки расплываюсь в улыбке. 

– Ты лучшее, что когда-либо случалось в моей паршивой жизни... – тихо добавляет Ян, и моя улыбка сползает с губ.

– Не говори так. Твоя жизнь не паршивая, – сжимаю его лицо ладонями.

– Она такая и есть, – он поворачивает голову и целует мою ладонь. Скользит губами к подушечкам пальцев. – Я ничего не могу тебе дать... У меня ничего нет… Ничего… И тебя скоро не будет в моей жизни, Вик. 

Я упираюсь лбом в его лоб, и мы долго смотрим друг другу в глаза. 

Хочу попросить его сбежать вместе со мной. Прямо сейчас! Чтобы он сел за руль и гнал на полной скорости, куда глаза глядят. Неважно куда, лишь бы подальше от моего отца, брата и той судьбы, которую для меня приготовили... Но я не могу просить его об этом. У нас нет денег, а значит, не получится основательно спрятаться. И нас найдут. Меня отправят под венец с незнакомцем. А Ян... Я не знаю, что сделает с ним мой отец. Явно ничего хорошего. Знаю лишь, что моя любовь обрекает его на ад. Со мной он быть не может. И без меня уже не может. Но я не хочу быть его адом...

– Вик... – тихо зовёт меня Ян, осыпая поцелуями щёки. 

– Ммм, – отзываюсь я, от блаженства закрыв глаза.

– Я бы попросил тебя сбежать со мной, – неожиданно озвучивает то, о чём я только что подумала. – Но не стану этого делать.

– Почему? – спрашиваю севшим от напряжения голосом. 

Мои глаза всё ещё закрыты. Ян молчит и больше меня не целует.

– Почему? – повторяю я, распахивая глаза, и они тут же наполняются слезами. 

Яна здесь нет. Его нигде больше нет...

– Что – почему? 

На меня смотрят карие глаза Руслана. Он приближается к постели и садится возле моих ног. Тут же поджимаю их и обхватываю колени руками, внезапно вспоминая, что сделал муж. Тупая боль в затылке служит напоминанием о его безумной ярости, а также о моём страхе. И презрении.

Руслан видит, что я не собираюсь отвечать ему, и продолжает с притворным участием:

– Как ты себя чувствуешь?

За окном уже брезжит рассвет. Похоже, успела пройти целая ночь. Муж выглядит бодрым, трезвым и вполне вменяемым.

– Как я себя чувствую? – переспрашиваю в шоке и всё же позволяю себе выплюнуть ему в лицо: – Ужасно! Ужасно, что я такая дура! Ужасно, что связалась с человеком, которого совсем не знала. Но я не собираюсь такое терпеть. И не допущу, чтобы тебе сошло это с рук! 

– И что ты сделаешь? – ядовито хмыкает он. – Брату расскажешь? Или Кириллу? Ооо... Или, быть может, Ренату? Да никому ты ничего не скажешь, потому что и так всегда была занозой в их задницах. 

– О чём ты говоришь? – дёрнувшись, пытаюсь спрыгнуть с кровати, но Руслан удерживает меня за щиколотки.

– Я же знаю всю твою историю, Вик, – продолжает он насмехаться. – Соболев посчитал, что это его долг – посвятить меня в детали. 

– Какие детали? – взвизгиваю, потому что у меня не получается скинуть его жёсткие пальцы со своих ног.

– Детали того, как ты сбежала. И как Кириллу пришлось похлопотать, чтобы все считали тебя мёртвой. И что когда ты вернулась, тебе не было места среди живых, потому что у Кирилла были бы охренительные проблемы. Вот зачем было нужно новое лицо. Я же всё это знаю, Вик. И с лёгкостью могу устроить тому же Соболеву кучу проблем. Даже получается, что не я, а ты!