Девушка глаза не открывала и сидела в кресле расслабленно, как сидел бы действительно спящий человек, но что-то будто удерживало её по эту сторону границы между явью и сном, что-то было такое, что не позволяло Китайгородцеву поверить окончательно в её глубокий сон.

Тем временем Потёмкин заговорил жёстче. Он теперь не растягивал слова, а произносил слова категоричным тоном, будто церемонии уже были ни к чему.

– Спать крепко! Крепко! Вы слышите мой голос! Вы подчиняетесь этому голосу! Только этому голосу!

Зал замер. Все ждали, что будет дальше.

– На вашей одежде пятно! Вы запачкали свою одежду! – объявил Потёмкин. – Вы видите пятно! Стряхните его! Рукой! Рукой стряхните!

Девушка действительно принялась стряхивать со своей куртки несуществующее пятно.

– Продолжайте! – командовал Потёмкин. – Избавьтесь от него!

Девушка очень старалась. В зале послышался смех. Потёмкин не требовал тишины, это уже и неважно было, видимо.

– А сейчас мы будем просыпаться, – сказал Потёмкин. – Я буду считать до десяти, а вы будете чувствовать, как с каждой следующей цифрой у вас прибавляется сил. На цифре «десять» вы откроете глаза.

Девушка была неподвижна. Потёмкин начал отсчёт. Когда он произнес слово «Десять!», девушка открыла глаза.

– Как вы себя чувствуете? – спросил у неё Потёмкин.

– Хорошо.

– Вы что-нибудь помните?

– Нет.

– Подсадная, – сказал дядечка в лыжной шапочке, который сидел недалеко от Китайгородцева.

Девушку Потёмкин не отпустил со сцены. Он предложил ей поучаствовать ещё в одном, как он выразился, эксперименте. Девушка не возражала. Потёмкин выставил три стула в ряд, попросил свою подопечную лечь на них лицом кверху. Когда она легла – поправил стулья быстрыми движениями многоопытного фокусника.

И снова он сказал:

– Сейчас мы будем спать.

Дальше всё повторилось. Потёмкин вёл отсчёт, растягивая слова, но после цифры «пятнадцать» появилось нечто новое.

– Вы не можете шевелиться… Ваше тело одеревенело… О-о-одеревене-е-ело… Вы его не чувствуете-е-е… Ш-ш-шестна-а-адцать… С-с-семна-а-адцать… Тело одеревене-е-ело… Вос-с-семна-а-адцать…

Он досчитал до тридцати, а потом внезапно выдернул из-под девушки средний стул. Его подопечная опиралась плечами на один стул, ступнями на другой, и все её тело без опоры теперь висело в воздухе, словно это не живая податливая плоть была, а какое-нибудь бревно. Чтобы усилить впечатление, Потёмкин сел на девушку. Зал ахнул. Ноги гипнотизёра болтались в воздухе. Так, действительно, на бревне сидят. Потёмкин обвел взглядом зал.

– Трое! Добровольцев! Мужчин! На сцену!

Тотчас бросились, толкаясь, добровольцы. Числом явно поболее трех.

– Трое! – сказал Потёмкин властно.

И лишние сразу же отсеялись.

Потёмкин уже снова вышагивал по сцене.

– Сейчас она проснётся, – сказал он добровольцам. – А вы её будете страховать. Приблизились! На корточки сели! Руки вытянули! Ап!

Ничего не произошло.

Потёмкин желчно рассмеялся.

– А вы думали – прямо сейчас? Сидеть! Рук не убирать!

Он приблизился к неподвижной девушке.

– Сейчас мы будем просыпаться. Вы слышите мой голос. Я посчитаю до десяти, потом хлопну в ладоши, и вы проснётесь. Только по хлопку! До цифры десять ваше тело будет деревянным, но после хлопка вы пробудитесь и снова сможете владеть своим телом, как прежде. Раз! Два! Три!..

До цифры «десять» девушка сохраняла неподвижность, но сразу после этой цифры Потёмкин хлопнул в ладоши и девушка безвольно рухнула в надежные руки добровольцев. Сейчас её глаза были открыты, она щурилась от яркого на сцене света и улыбалась неуверенной улыбкой.