По мнению Рене Энгельн, профессора психологии и директора Лаборатории тела и медиа в Северо-Западном университете [8], такая одержимость внешностью в культуре представляет собой не что иное, как психологическую болезнь целого общества: «Болезнь красоты – это когда вы настолько обеспокоены тем, как выглядите, что это отнимает ваше время, внимание и эмоциональные ресурсы, отвлекая от чего-то, на что вы бы предпочли их потратить»^>4.

С развитием технологии функциональной нейровизуализации в начале 1990-х годов неврологи начали исследовать нейронные корреляты сознания. Эти сложные инновационные методы позволили определить нейронные субстраты, обеспечивающие наш сознательный опыт. «Обладание сознанием означает, что у человека есть опыт – субъективное, феноменальное “каково это”: видеть изображение, слышать звук, думать мысль или чувствовать эмоцию», – говорится в отчете о проведении исследования 2016 года, выполненном группой из четырех видных экспертов в этой области. На начальном этапе эксперимент включал в себя сканирование мозга с целью выявления областей и популяций нервных клеток, активизирующихся в ответ на конкретные «содержания сознания», такие как изображения лиц или другие зрительные стимулы, по мере того как они попадают в область осознания и выходят из нее. Впоследствии изучались механизмы мозга, необходимые для нахождения в сознании в более широком смысле. Для этого исследователи сравнивали мозговую активность в нормальном состоянии сознания, с активностью, наблюдаемой во время сна, под общим наркозом и при различных нарушениях (состояние минимального сознания, вегетативное состояние и кома)^>5.

Этот подход позволил определить нейронные корреляты сознания как диффузную сеть нейронных структур, распределенных по коре головного мозга и по его стволу, однако при этом значительная часть проблемы осталась без внимания. Быть в сознании – означает не только иметь субъективный опыт происходящего во внешней среде. Это также означает обладать самосознанием, то есть осознавать себя внутри окружения. Иными словами, люди, будучи самосознающими существами, осознают себя как самих себя. Мы думаем о себе как о личности, которая отличается от других, и храним в памяти автобиографические воспоминания, придающие нашему существованию ощущение повествования или целенаправленности. Но основным компонентом самосознания, который философы иногда называют минимальным Я, является телесная осознанность, то есть опыт собственного тела.

Тело занимает центральное место в нашем ощущении идентичности и часто рассматривается как холст для самовыражения. На протяжении веков мы, люди, украшали свое тело одеждой и драгоценностями, делали пирсинг и татуировки, видоизменяли и увечили его самыми разнообразными способами. Некоторые из таких практик воспринимаются как патологичные; в Новом Завете, например, описывается человек, «одержимый нечистым духом», который «всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал и бился о камни» [9], а Геродот описывает спартанского лидера Клеомена, который взбесился, взял нож и «изрезал мясо [на теле] на полосы: от голеней до ляжек и от ляжек до бедер и паха. Дойдя до живота, Клеомен и его изрезал на полосы и таким образом скончался» [10]. Другие практики, такие как растягивание мочек ушей у народности масаи в Кении или традиционное для иудаизма и ислама обрезание у младенцев мужского пола, культурно или религиозно санкционированы, а некоторые наиболее современные, такие как тренд «голова-бублик» (