– Андрей, не начинай, – отмахивается она. – Мы с Русланом вечером уедем. Если тебе так претит наше общество. 

– Твое – нет. А вот его… – красноречиво смотрю на братца.

– Мне твое тоже, – тут же парирует он. – Андрей, ты не замечал, что ведешь себя, как тиран? На работе еще ладно, там ты мой начальник, но здесь… Здесь, в обычной жизни, ты не имеешь права себя так вести.

– Так попробуй, измени это, – злобно ухмыляюсь. 

В памяти будто заклинивает, а в глазах щелкает картинка, и вместо недоноска Руслана вижу Эдика. Женишка Мартышки.

– Я не быдло и драться с тобой не буду, – слышу сквозь гул в голове голос недоумка, а у меня ладони в кулаки сжимаются, чешутся, морду ему набить тянет невыносимо.

– А ты думаешь, только быдло дерутся? А ну, пойдем выйдем. – С рвением откидываю стул в сторону, и он противно скребется ножками об пол. 

– Боже! Да что ж ты такой неугомонный?! – злится Олеся. – Андрей. Что ты хочешь? Скажи? 

– Олеся, не ведись на провокацию. Он специально это делает. Раззадоривает меня, чтобы побить. У него ко мне сразу нелюбовь образовалась, как только мама с его отцом съехалась. До сих пор не пойму, как он мне еще не навалял. – Руслан выступает вперед. – А я знаю, что у него пояс по борьбе есть. Поэтому и не связываюсь с больным, – выплевывает малец.

Мне кажется, я и так долго терплю его трёп, но последние слова становятся завершающей каплей. Мой кулак врезается точно в челюсть с идеально подстриженной бородкой. 

– Ай! – Руслан хватается за скулу и, оступившись, падает обратно на диванчик.

– Андрей! – вскрикивает Леся, и я чувствую, как она вцепилась в мой пиджак и тянет на себя. 

– Отпусти! – кидаю на нее короткий взгляд. 

– Нет! – качает головой. – И не подумаю! Руслан, беги за помощью! – это она уже кричит своему новоиспеченному женишку, который, закатив глаза, лежит на диванчике.

– Я не могу, – шепчет малец разбитыми губами. – Мне кажется, у меня сотрясение. Голова кружится.

– Твою мать! Какое ты жалкое убожество! – Сплевываю ему под ноги.

– А ты?! Андрей, ты на себя посмотри! – Мартышка отпускает лацкан пиджака и с размаху ударяет мне в бок кулаком. Больно. – Нашел, кого бить. Он же изначально слабее. 

– Мартышка…

– Олеся. У меня есть имя, Андрей, – серьезно говорит она, нахмурившись. – Больше не смей меня так называть. Те времена прошли, и их не вернешь. 

– Лесёнок, меня тошнит. Может, врача вызвать? –  тихо хрипит Руслан.

– Я сейчас тебе принесу льда. Подожди немного, – просит Мартышка и, выехав из-за стола, направляется в сторону дома. 

Я следую за ней. 

– Андрей, ты до сих пор не понял, что я не хочу тебя видеть? – не оборачиваясь, бросает через плечо Олеся.

– Нет, не понимаю. Не понимаю, что я сделал такого, что ты так ко мне относишься? – качаю головой. – Разве не ты сделала свой выбор, укатив со своим на всю голову больным женишком Эдиком, бросив меня? Я все знаю, Олесь. Знаю, что вышла ты за него замуж потому, что твой брат сидел в тюрьме, а отец Эдика мог ему там обеспечить более-менее сносную жизнь. Только вот по тебе не скажешь, что замужество пошло тебе на пользу, – говорю все на одном дыхании, потому как боюсь: если споткнусь хоть на одном слове, потом не успею ничего сказать.

Мартышка быстро заезжает на кухню и, резко остановившись, разворачивается ко мне лицом. Я замираю перед ней. Ее взгляд приковывает меня к месту. Жутко холодный, злой, под стать ледяной королеве.

– Ты сейчас это серьезно? – дребезжащим голосом спрашивает.

– Что именно? 

Отступаю на шаг. Мне некомфортно от того, что приходится смотреть на Мартышку сверху вниз.