Мое сердце снова колотится, в мыслях полный сумбур. Я слышу свой собственный голос:

- Потерпи немного, скоро у тебя появится законная жена. Будешь путешествовать с ней. И больше никогда, Леня, никогда не приезжай ко мне в офис и не говори обо мне с моим руководителем!

Он злится, достает сигарету, шарит по карманам в поисках зажигалки. Я снова бросаю взгляд на массивное крыльцо с огромным количеством ступенек, переминаюсь с ноги на ногу — пора идти. Он женится на другой, но обставляет все так, будто это я бросаю его и разрушаю наши отношения.

Машинально стреляю глазами на парковку и вижу, как с ее стороны к нам быстрым шагом приближается Кирилл Богданов.

- Потрясающе! - досадую я. - Только этого мне не хватало!

- Что случилось? - спрашивает Леонидас, оглядываясь. Я поворачиваюсь к судье спиной, делая вид, что не заметила его. Он говорит по телефону и, возможно, не обратит на нас никакого внимания.

- Судья, который рассматривает мои дела.

- А, - Леонидас пару секунд изучает Богданова, хмурится. - Я его знаю. - И добавляет громко: - Кирилл Платонович! Доброе утро! - И спешит наперерез Кириллу.

- Эй, что ты делаешь! Не надо! - шиплю я вслед, но поздно. Богданов договаривает по телефону и бросает взгляд на Леонидаса, потом на меня, где его глаза привычно задерживаются чуть дольше, чем следовало бы. На лице отражается легкая степень неприязни. Я чувствую, как мои щеки заливает краска.

5. Глава 4

У меня есть целых два часа, чтобы обдумать ситуацию. Все это время я сижу в коридорчике у кабинета, в котором проходят заседания, и периодически перебрасываюсь сообщениями с клиентом. Мой кофе давно закончился, но я постоянно забываю об этом, раз за разом подношу пустой стаканчик к губам, пытаюсь сделать глоток. Уйти никуда не могу, так как суд может начаться в любой момент.

«Лада Алексеевна, не томите!» - приходит сообщение от клиента.

«Все еще ждем», - пишу я в ответ. Богданов опаздывает на целых два часа! Это уму непостижимо! Я чувствую злость и полное бессилие. Он может легко промариновать меня и остальных юристов до самого вечера.

Не знаю, о чем Леонидас говорил с Кириллом в течение пары минут, но они периодически бросали на меня серьезные взгляды. А когда я направилась в их сторону, Кирилл вручил собеседнику свою зажигалку и под предлогом, что очень спешит, покинул нашу милую компанию.

- О чем вы говорили? - спросила я у Лени.

- Да так, - задумчиво ответил тот, поглаживая подбородок и провожая глазами Богданова. - Не важно.

Во время ожидания не получается расслабиться и поторчать, например, в социальных сетях. Моя спина идеально прямая, колени стиснуты, а пальцы напряжены. Ежесекундная боевая готовность. Я думаю о том, как сильно Богданов изменился за эти годы. Не то чтобы я его хорошо знала раньше — мы виделись-то только в здании суда, но он никогда не казался мне равнодушным. Но и сильным тоже не казался. Заурядным зубрилой — да, но никак не влиятельным человеком, знающим себе цену. У него даже походка изменилась. И сшитый на заказ костюм сидит на фигуре идеально. Может ли назначение полностью поменять человека?

Не хочу показаться поверхностной и зацикленной на внешности, но если бы в то время он выглядел так же, как сейчас, я бы не стала ему настолько откровенно строить глазки. Я бы расценивала его серьезно. И я бы никогда не поступила с ним так, как поступила.

- Прошу встать! - объявляет секретарь, и мы с юристом оппонента поднимаемся, встречая соизволившего все же появиться Богданова. Тот проходит мимо быстрым шагом и занимает свое кресло. Я пялюсь на кусочек его галстука и белоснежный ворот рубашки, выглядывающие из-под черной ткани. Мне та-ак непривычно видеть его в черной мантии! Он молод, но зеленым не смотрится. Напротив, я бы дала ему лет тридцать шесть.