- Позволит, - кивает Елена. - Ты только не принимай на свой счет, пожалуйста, но правда такова. Скажу тебе по секрету: несколько месяцев назад папа пытался отблагодарить Богданова за удачное решение в суде. Кирилл так все расписал, что оппоненты не стали даже подавать апелляцию, хотя, ты знаешь, за землю у нас грызутся до последнего. Там вообще не за что было зацепиться. Уже пошел слушок, что решения Богданова не оспариваются. Плюс его дядька - судья в нашем мировом, у него море связей! Это как раз та ситуация, когда у человека есть мозги и возможности их использовать по делу.

- Так он взял деньги?

- Категорически отказался, хотя это была не взятка, а именно - благодарность. Ты же знаешь моего отца, ему мало кто может возразить. Богданов его отшил как школьника. И докопаться опять же не к чему. Папа остался под впечатлением. Заявил, что через десять лет Богданов пойдет на повышение в апелляционный суд, а там, как знать... и я планирую уехать с ним в Москву.

- О как.

Елена без ума от мужчины, у которого яйца достаточно крепкие для того, чтобы осаживать ее отца. Картинка проясняется.

- Да, - продолжает она мечтать. - Буду женой судьи — статус, власть, деньги, престиж. Меня более чем устраивает. И подальше от родных! - быстро крестится три раза подряд. - Боже, как я мечтаю вернуться в столицу! Свободной, богатой, без оглядки на мнение папы!

Ты себе даже не представляешь, с кем связываешься.

- Я так понимаю, ты его не любишь, но он тебе хотя бы нравится? Как мужчина.

- Он работает по двенадцать часов в день, нам необязательно часто видеться. Но я буду любить наших детей, до тридцати лет хорошо бы успеть родить троих, чтобы потом уже заниматься только воспитанием и собой.

- Тогда тебе стоит поспешить, - иронизирую я.

- Да, желательно, - Елена собирает волосы в высокий хвост и тут же распускает, они рассыпаются по плечам шикарной копной и красиво блестят на солнце. - Папа считает, что Богданов очень умный. И дети у него будут умные. Но я понятия не имею, как с ним пересечься. Он мало с кем общается, в суд мне дорожка не лежит. Разве что вновь к Евгению съездить... они живут в соседних домах и, как я поняла, иногда вместе бухают.

- Евгений любит тебя, Елена. Ты не думала, что лучше синица в руках? А этот Богданов... прости, но он пугает меня. Мне кажется, он очень сложный человек. С ним тяжело будет. Представь, каково это — поссориться с человеком такого плана?

- Я вижу себя женой судьи верховного суда, а не женой ветеринара! - злится Елена. - Он дома разводит кроликов! На фига мне кролики?!

- Они милые.

- Вот и выходи за Евгения, будете вдвоем убирать шарики испражнений и принимать роды у пушистиков! - язвит она.

- Он грек, - флегматично пожимаю плечами. - А простым смертным в вашу диаспору не пробиться. Даже во имя кроликов.

***
 

После завтрака с Еленой я еду в офис, чтобы поработать. Можно было и дома, но в квартире у меня пока нет рабочего стола, а за кухонным я никак не могу сосредоточиться. На телефоне три пропущенных от Леонидаса. Больше недели он мне не пишет, бросил это дело. Лишь звонит, ждет три гудка и сбрасывает. Напоминает о своем присутствии.

Значит, Константин Андреасович не против породниться с Кириллом Платоновичем. Слова моей преподавательницы вновь всплывают в памяти, и я от досады прикусываю губу. Я выросла, да, не юная наивная девочка. И что вижу вокруг? Не первый мужчина хочет меня в содержанки, но жениться и серьезных отношений никто не предлагает. Им и в голову не приходит сделать это.