Сорока, чтоб ее!

— Привет, дорогие мои, скучали? — чирикает она, подойдя к нашему столу.

— Нет! — говорю резче и громче, чем хотела, — что ты здесь делаешь?

— Да вот узнала, что вы собрались…перекусить, и решила к вам присоединиться. Вместе ведь веселее, — она смачно целует меня в щеку, оставляя на коже липкий след. Потом протягивает руку Владу, при этом умудряясь встать так, что грудь настойчиво семафорит о том, что вот она, жаждет ласки и любви, — привет, я Ольга. Мы, к сожалению, еще не виделись, но отец очень много про тебя рассказывал и настойчиво намекал, что нам надо бы подружиться.

Вот, зараза! Не говорил отец такого. Он вообще не видел сестру рядом с Швецовым.

Сестра, не скрываясь пялится на него, взглядом обещая рай на земле, потом замечает мой букет и на какой-то миг завистливо поджимает губы. Но только на миг. Затем улыбка снова расползается по ее физиономии.

Влад в полном недоумении касается когтистой лапки и украдкой смотрит на меня с таким выражением, будто я обязана его спасти. 

Спасатель из меня пока так себе. Я немного в шоке и немного в ярости, и думаю, как от нее избавиться, не привлекая лишнего внимания и не устраивая скандала. Люди за соседними столиками и так начинают с интересом поглядывать на нашу троицу. Конечно, холеный мужик в самом расцвете сил и две разодетые девицы — отличный повод для сплетен.

Ольга тем временем беспардонно отодвигает мои цветы в сторону, подсаживается к нам и подзывает официанта.

Мы с Владом беспомощно переглядываемся. Похоже, наша романтика сегодня накрылась медным тазом.

— Как ты узнала, что мы именно здесь? — я изо всех сил пытаюсь быть спокойной, сдержанной, воспитанной старшей сестрой. Мне почти не хочется вскочить на ноги, схватить стул и огреть им по хребтине разлюбезную Оленьку.

— О, случайно. Прочитала, — она беспечно отмахивается от моего вопроса, продолжая генерировать тонны обаяния специально для Швецова, — тебе говорили, что в строгих костюмах, ты просто неотразим?

Зараза! Ну нельзя же так! Я тоже считаю, что в костюме это не мужик, а огонь, но в слух же не кричу об этом. Тем более при первой встрече.

— Нет, — Влад поправляет галстук, будто он его душит и тянется, за весьма кстати поданной минералкой.  

— Ты копалась в моем телефоне! — шиплю на нее, едва сдерживая ярость. Больше она ниоткуда не могла узнать детали предстоящей встречи.

— Не помню, может быть, — она небрежно поправляет волосы и снова цепляется к Швецову, — ты знаешь, как я жалею, что не пришла на тот семейный ужин. В библиотеке засиделась, готовилась. Сам понимаешь, экзамены на носу.

Экзамены — это мелочь. У меня вот на носу срок за убийство родственника в особо жестокой форме. Я тянусь ногой под столом, нахожу ее ступню и давлю так, что она дергается и испуганно охает.

Тоже улыбаюсь, мысленно обещаю, что дома откручу ей голову, а сестра это понимает, но даже не думает отступать. Задирает кверху нос, отворачивается и продолжает кокетничать с Владом.

Надо отдать ему должное. Ни разу его взгляд не опускается ниже ее подбородка несмотря на то, что глубокое декольте так и кричит: Смотри, сюда! Сюда! Здесь грудь! Две штуки! Смотри!

И вообще Влад мрачнеет на глазах. Нет, он по-прежнему снаружи расслаблен и вежливо улыбается, но я кожей чувствую, как меняется его настроение. Как на место добродушного парня приходит жесткий человек, который не любит, когда его время тратят на всякие глупости. Оля — дурочка, не понимает, что с ним так нельзя. Это не сопливый студентик, который ведется на красивые глаза и выпуклости. Ее схемы, отработанные на однокурсниках тут, не прокатывают.