— Ну вот, Дим, их всего пять, — Глеб кивнул на девушек.

— Всего пять… — эхом отозвался я.

— Разумеется, совсем не обязательно тратить время на каждую из них. Можешь уже начинать свой отбор.

Я подошел ближе.

— Вот с теми двумя можно сразу распрощаться, — кивнул на длинноногих блондинок, сцепившихся языками.

— Почему? — друг заинтересованно посмотрел на меня.

— Посмотри, как они друг другу показывают свои ногти. Значит, их будет волновать только это.

— Тогда выбирай из оставшихся трех.

— Эта брюнетка словно только что прибыла из силиконовой долины. Клянусь, что у нее даже в заднице имплантаты.

— Вот видишь, уже две остались. Какая из них? Как тебе эта очкастая?

Нахмурившись, я с возмущением поглядел на Глеба.

— У тебя как с головой? Посмотри, какие в этих очках толстенные линзы! С таким зрением она не сможет отличить один документ от другого!

— Зато на нее у тебя уж точно ничего не шевельнётся, — попытался убедить меня друг, — и выглядит умно.

— Выглядеть умно еще не значит быть умной. Ты прости, друг, но я жрать хочу — сил нет. Всё, отсылай девок восвояси.

Я быстро шел по коридору, торопясь заскочить в лифт прежде, чем Глеб догонит меня и начнёт очередную промывку мозгов. Желудок уже начал недовольно ворчать — шутка ли не есть со вчерашнего вечера? Успел нажать на кнопку лифта и уже заскочил в раскрытые двери, как Глеб прытко ввинтился следом за мной.

— Карелин, ты что чудишь?! Я тебе пять девок прислал, а ты ни одну из них не удостоил своего внимания! Ну вот скажи, чем тебе та в очках не понравилась? Скромная, внимания лишнего привлекать не будет. Да я уверен, что Томка даже не воспримет ее как конкурентку!

— Причем тут Томка? — я поморщился.

— Сам подумай — две бабы, и обе приближённые к шефу. Знаешь, какие искры могут летать? А эта Ангелина твоей Томке даже не конкурент.

— Томка, Томка… заладил, — Глеб начал меня раздражать. — Какая может быть конкуренция? Кто кофе быстрее сварит и принесёт?

— Димыч, эта Ангелина — самый настоящий клад. Прекрасно знает два языка — английский и немецкий — и имеет юридическое образование. Она тебе всегда сможет помочь с контрактами…

При слове «контракт» я поморщился. Наверное, оно было волшебным ключом, потому что я уныло согласился:

— Ладно, хрен с ней, пусть приходит завтра к восьми и не опаздывает.

Рот Глеба от радости растянулся до ушей. Можно было подумать, что эта очкастая пигалица была его личным протеже, но самому мне стало намного легче — больше не нужно было слушать жалобы и уговоры друга. В конце концов, эта неприметная мышка и впрямь может оказать мне юридическую помощь с контрактом, а наличие двух языков — огромный плюс.

***

Тщательно намакияженные красотки кучкой шли по коридору, до моих ушей доносился их щебет — их не особо расстроило, что они не прошли собеседование. Они продолжали обсуждать новинки моды, лучшие салоны, где дешевле можно вкачать филлеры и надуть губы французским методом.

А я расстроилась. Мне эта работа была очень нужна, а после того как Виталий Семёнович расписал все прелести и бенефиты моей новой должности, я почувствовала себя словно ворона из басни Крылова, потерявшая сыр.

В плавно прибывшую кабину лифта я не влезла — в ней уже было полно людей, и я побрела к двери, ведущей на лестницу.

Успела спуститься на три ступеньки, как нога от непривычки ходить на каблуках подвернулась, очки Ленкиной бабушки соскользнули на нос, и я, не успев даже пискнуть, чуть не полетела вниз. Это мог быть последний день моей жизни, но меня поймали чьи-то сильные руки и, пару раз встряхнув, поставили на место.