А когда мы уже ехали обратно в наш офис и шеф сказал мне «спасибо», я почувствовала почему-то такое волнение, что чуть не прослезилась. Всё-таки первый рабочий день, а я уже показала себя на высоте.

Отвернувшись к окну, чтобы не дай бог Дмитрий Владимирович не заметил влагу в моих глазах, я стала разглядывать пробегавшие мимо дома и витрины магазинов, когда вдруг заметила в боковом зеркале серый джип, неуклонно следовавший за нами. Каждый раз, когда шеф менял полосу, тот повторял его маневры, а когда мы проехали на жёлтый свет светофора, этот джип на скорости проехал за нами уже на красный. Это было явно неспроста. Чуть прищурилась, я с трудом рассмотрела его номер.

Когда будто между прочим заикнулась о следовавшей за нами машине, увидела, как шеф побледнел и стиснул челюсти. Он так резко свернул в какой-то проулок, что мне показалось, машина вот-вот перевернется на бок или покатится на двух правых колёсах.

Джип позади тоже резко свернул следом за нами, но проезжавший за нами грузовик перегородил ему проезд. Можно было выдохнуть.

Достав из сумки телефон, я быстро записала номер джипа — сегодня же попрошу Марата пробить по базе данных, — а сама завела разговор о контракте. Шеф ответил невпопад, на него явно повлияло это происшествие с подозрительным преследованием, а у меня в голове роились мысли, выстраиваясь в схемы, с которыми нужно было поскорей разобраться.

***

Шеф на всех парах пронёсся через приёмную и заперся в кабинете, оставив меня один на один с секретаршей. Она не преминула бросить на меня яростный взгляд. Я как ни в чём не бывало вынула из сумки папку с документами и протянула ей:

— Тамара, пожалуйста, внесите данные в компьютер.

— Что это?

— Это ваша работа, вот и разбирайтесь, — вернула я ей должок. Она, гордо вскинула голову и поджала губы. — И не могли бы вы рассказать мне, кто где находится?

— Что именно? — холодно спросила.

— Всё. Начать можно с ближайших кабинетов.

Эта девица чересчур много о себе мнила, но я не собиралась сдаваться. Я личный помощник господина Карелина и должна знать всё и всех. А учитывая, что мне поручили узнать, кто преследует моего шефа (а я в этом теперь убедилась лично, как и в том, что у моего подшефного нет повышенной тревожности, но есть все основания опасаться), я должна знать о его окружении и о нем самом больше, чем он сам знает о себе.

Селектор замигал оранжевой лампочкой, следом раздался голос Дмитрия Владимировича.

— Тома, два кофе. Сливки и сахар отдельно. Попроси Ангелину Валерьевну зайти ко мне в кабинет.

Девушка бросила на меня взгляд исподлобья, мол, сама слышала. И я пошла а кабинет.

Дмитрий Владимирович сидел за столом и разговаривал с кем-то по телефону. Заметив, что я вошла, махнул рукой садиться, и у меня появилась возможность хорошенько разглядеть его.

Сейчас шеф сидел в одной рубашке с закатанными рукавами. Пиджак висел на спинке стула, а галстук лежал на столе. Почему-то я почувствовала приятный холодок в районе солнечного сплетения при виде гладкой загорелой кожи. И еще — его руки. Мускулистые, с красивыми длинными пальцами. Он мог бы играть на пианино или гитаре. Я вдруг подумала, что хочу ощутить его прикосновения на себе…

От крамольных мыслей меня отвлекла Тамара, вошедшая в кабинет с подносом в руке.

— Ваш кофе и тост.

— Спасибо, — сказала я, но она не отреагировала, а дождалась кивка шефа.

— Вам со сливками, Ангелина? — Дмитрий Владимирович, наконец, отложил телефон в сторону и сосредоточился на принесённых напитках.

Я кивнула в ответ. Любила, чтобы мой кофе был светлым и аж с тремя ложками сахара.