Теперь мы оба сухие.

Очень жаль, потому что больше я не вижу очертания ее проступающих через ткань твердых сосков.

— Привет, — очень тупо с моей стороны, но что поделать.

— Я надеялась, что ты не придешь, — Аиды пропускает меня в квартиру.

— Любой преподаватель в школе для благородных девиц сейчас надрал бы тебе задницу за такой теплый прием. С гостями так не разговаривают, малышка.

— С непрошеными — разговаривают.

Я заказываю пиццу, уточняя, какую хочет Аида. Тридцать пять минут мы проводим в молчании, только телевизор работает.

Сексуальное напряжение утекло вместе с водой в канализацию, но прямо сейчас мне и без этого хорошо.

То, как Персик метает в меня напряженные взгляды, греет душу.

— Я заплачу за свою пиццу, — бубнит, наматывая длинную нитку сыра на палец.

— Если хочешь меня отблагодарить…

— Заткнись.

Она тоже вспоминает ту ситуацию с экзаменом.

Усмехаюсь, откусывая побольше от куска. С утра не жрал — разгребался с важными моментами моего внезапного переезда, был в универе, встречался с дядей.

Приставал к одной мелкой заразе в туалете.

Одна из лучших частей дня.

Вторая была пятнадцатью минутами ранее.

— Где твои соседки? — пытаюсь поговорить о чем-то нейтральном.

— На дне рождения, вернутся только завтра.

Уверен, сейчас Персик готова отбить собственный лоб ладонью. Так тупо спалиться. Могла бы сказать, что они вернутся через час.

— А парень?

— Жених, — Аида слизывает сыр с пальца, и я понимаю, что напряжение-то никуда не делось.

Надо было менять джинсы на джинсы. В спортивках все слишком очевидно.

— Даня навещает бабушку в другом городе, — будто бы сдается Персик. — Не надумывай себе ничего, мне просто не хочется врать.

— Конечно.

Замечаю приставку на тумбе. Предлагаю Аиде сыграть, и она соглашается. После пары партий намеренных поддавков повышаю ставку до желания, и Персик притаскивает какой-то блокнот, чтобы записывать результаты.

Я еще несколько раз позволяю ей выигрывать, а после переламываю ход игры. Принцесса злится. Чуть ли не пар из ушей идет. Она почти готова запустить джойстиком мне в голову, и, скорее всего, ее останавливает только светлая обивка дивана, которую я могу случайно заляпать кровью.

— Ты специально, — шипит, снова проиграв. — Позволил мне думать, что я тебя сделаю, а сам…

— Естественно, — даже не отрицаю. — Сдашься так или все же попытаешься?

Мы условились до десяти побед. У меня девять.

У Аиды две, ненастоящие.

Позволяю ей увеличить количество до семи. Персик настолько входит в кураж, что две следующие добивает сама.

— Получи!

Я подаюсь вперед и сжимаю джойстик крепче. Будет стремно проиграть ей желание по собственной тупости, я хочу стрясти с Аиды свое.

— Футболка съехала, я снова вижу твою грудь.

Она не ведется. Фыркает, демонстрируя мне, что уловка получилась провальной.

Какого черта?

Где она так научилась играть? В туалете вызвала дьявола и продала ему свою душу десять минут назад?

— Да! — оглушает своим визгом. — Да-да-да!

Откидываюсь на спинку дивана и наблюдаю за тем, как Аида прыгает рядом. Как ребенок, честное слово.

Теперь я должен ей желание.

И очень надеюсь, что она не попросит прямо сейчас выпрыгнуть из окна, чтобы никогда больше меня не видеть.

8. Глава 8

Аида

От поцелуев губы горят так, будто их намазали красным перцем.

Низ живота сводит, но совсем не от удовольствия. Мужские ладони на теле ощущаются слишком чужеродно. Настолько, что меня всерьез может стошнить в течение следующих нескольких минут, если так пойдет и дальше.

— Что-то не так? — Даня нависает надо мной, он лежит между моих раздвинутых ног и явно рассчитывает на продолжение.