— Убирайся!

— Признай, что тоже завелась, — от хитрого прищура глаза Эмина слегка сужаются. — Впрочем, я могу и сам проверить.

Его рука ложится на талию. Большой палец гладит по кругу, увеличивая количество вспыхнувших на коже искр. Эмин задирает тяжелую мокрую футболку на мне, кривится, когда я кричу что-то нечленораздельное прямо ему в лицо.

Хочу оглушить, потому что это единственный доступный вариант в моем несчастном положении.

Он тяжелый, и у меня не получается его скинуть.

Лопатки ноют из-за твердости под ними.

Будет чудом завтра не обнаружить шишку на затылке, потому что я уже несчетное количество раз успела побиться головой о ванну…

— Нет… — мычу, когда кончики пальцев надавливают на спрятанную под бельем сердцевину.

— Раздвинь немного ножки, Персик, — грохочет рядом с виском его шепот.

Я сжимаю бедра.

Эмин вклинивает колено между ними, оборачивая ситуацию в более удобную для себя сторону. Гладит меня между ног. Надавливает. Нажимает на определенные точки, точно зная, что именно мне будет приятно.

— Блять, ты даже не представляешь, чего мне стоило не накинуться на тебя тогда, — он тяжело сглатывает, играя с кромкой моих трусиков.

— Еще скажи, что был помешан на мне, — уязвленная гордость не позволяет просто расслабиться.

И у меня есть жених! Только Даня может так до меня дотрагиваться…

— Был, — пальцы без всяких преград из ткани проскальзывают по нежным складочкам.

Меня выгибает дугой, перед глазами начинает мерцать. Я даже не знала до этого момента, что вся наша борьба настолько повлияла на мое тело.

— Каждый раз после наших поцелуев я, как ненормальный, дрочил в душе, представляя тебя. Голую и с разведенными ногами. Мне хотелось перекинуть тебя через колено и как следует надрать твою аппетитную попку, когда ты вертела ей прямо перед моими глазами по утрам.

У нас была совместная ванная между комнатами. А еще я всегда была в шортах. Может быть, слишком коротких…

— Держи подальше от меня свои чокнутые гормоны, придурок, — пытаюсь укусить Эмина за губу, стоит ему снова склониться, чтобы украсть у меня очередной поцелуй.

— Кто тут еще чокнутый, принцесса? Моя рука в твоих трусиках, Персик, и я все чувствую. Поздно сопротивляться, не находишь?

— Я просто думала о Дане, пока ты не появил…

Этот поцелуй похож на отчаянное наказание. Мы ведем борьбу, но я не собираюсь сдаваться. Пусть катится в преисподнюю ко всем чертям вместе со своими идиотскими словами о нашем прошлом.

Его больше нет.

Я все стерла.

— Как в тебе уживаются эти две стороны? — хрипит Эмин мне в губы. — Милый маленький Персик и злобная ведьма, способная проклясть на пять поколений вперед.

— Я прокляну только тебя, — шиплю в ответ. — Проваливай на свою оргию, а меня отпусти уже.

— Оргию?

Сжимаю зубы, чтобы Эмин ничего не узнал о моей жгучей ревности.

— Так это представление с порнухой… — он не заканчивает предложение, но я и так знаю, что Гаджиев догадался. — Я дал ключи другу. У него приехала девчонка, а больше податься было некуда.

— И что, шел присоединиться? — язвительно комментирую.

— Шел отдать вот это, — из заднего кармана Эмин вытягивает смятую огромную пачку презервативов. Нераспечатанную.

Господи…

— Не знал, что здесь такая слышимость, — он спокойно пожимает плечами. — Может, посоревнуемся, а? Кто громче.

7. Глава 7

Эмин

Я ловлю себя на том, что помню ее всю.

Россыпь родинок под ключицей, родимое пятно в форме Австралии на лопатке. Я тогда обводил его маркером через тонкий лист бумаги, и мы долго пытались понять, на что все-таки оно похоже.

Помню ее большие бездонные глаза. Помню, как они блестели, когда Аида плакала по пустякам из-за меня, потому что все было для нее в новинку. Мне пришлось вычистить список друзей. Отписаться от всех красоток с сиськами и большими задницами, на которых время от времени было приятно посмотреть.